Григорий Тульчинский - Российская политическая культура. Особенности и перспективы

Речь идет не только о впечатлениях иностранных путешественников по России (от Олеария до де Кюстина и Л. Фейхтвангера), но и русских людей, оказавшихся за границей (И. Печерин, А. И. Герцен, А. А. Зиновьев и многие другие). Так, иностранцы отмечают такие позитивные качества русских, как доброжелательность, гостеприимство, щедрость, выносливость, неприхотливость, работоспособность, мужество, пренебрежение к смерти, жизненная сила. И эти качества сочетаются одновременно с жестокостью, грубостью, бесчувственностью, лживостью, воровством, пьянством, ленью. Наиболее наблюдательные из них связывают корни пренебрежения смертью, способность к страданиям, терпение, покорность судьбе – с пренебрежением этой жизнью (своей и чужой), воровство – с пренебрежением собственностью, лживость – с пренебрежение реальностью во имя идеи.

После такого методологического предисловия можно в общих чертах дать характеристику содержания российского культурного опыта, его основных ценностных норм, тем, смысловых комплексов.

Правда: нравственный максимализм и правовой нигилизм. Стремление жить «по правде» («не по лжи») делает одной из основных ценностей российского опыта нравственную личность, в своей самоотверженности готовой за правду пострадать. Образы героя, совершающего самоотверженный подвиг, или святого – подвижника – и выражают эту ценность. Высшим выражением нравственности, таким образом, оказывается страдание во имя идеи. Одновременно свобода, достоинство личности и право, как их гарант, ценностью не являются. Идеи права либо высмеиваются, либо отвергаются как проявление мещанства, филистерства, буржуазности, а то и как проявление слабой воли. Хотя бы потому, что опыт показывает – «Закон что дышло – куда повернул, туда и вышло». Закон – «немецкий фокус» (К. Аксаков), западническое изобретение, которым иногда можно пользоваться, а иногда переступать – применительно к целесообразности и возможностям. Идея правового государства декларируется, но в сознании властей, как и граждан, просто не укладывается идея о подчинении власти закону: власть на то и власть, чтобы принимать свой закон. Как писал Н. Г. Чернышевский, «…Первое условие успеха даже в справедливых и добрых намерениях для каждого из нас то, чтобы другие беспрекословно и слепо повиновались..». [28] Чернышевский Н. Г. Полн. собр. соч., т. VII, с. 616–617. А по замечанию А. И. Герцена, российский «общественный договор» состоит в обоюдонеобязательном соблюдении законов и «полное неравенство перед судом убило всякое уважение к законности». [29] Герцен А. И. Собр. соч., т. 7, м., 1950, с. 301.

Произвол характерен не только власти. Интеллигенция находит оправдание сначала индивидуальному террору, а затем – массовому. Пренебрежение к собственности (чужой и государственной) от государственного чиновника до крестьянских «грабижек» и рядового «несуна». «Праведнику закон не лежит», «Благодать выше закона». Главное – чтобы человек был хороший. То есть знал бы правду и за эту правду пострадал. Именно этот ценностной компонент объясняет многие реальности российской политической жизни, необъяснимые, иррациональные для внешнего наблюдателя: итоги голосований прежде всего за личность «пострадавшую» и т. п.

Чудо: эскапизм и творчество. Для российского человека высшим выражением торжества является способность пересилить беду (по-бедить). Этот мир и жизнь в нем сами по себе лишены ценности. Жизнь «здесь и сейчас» – юдоль страдания, нравственного испытания. Ценностью является жизнь в мире ином: в потустороннем мире, в светлом будущем, «за бугром». В этой жизни я лишь могу пострадать, пройдя испытание, и чем больше я пострадаю в этом мире, тем больше мне воздастся в мире ином…

Воздаяние возможно только «после жизни». Человек оказывается не в состоянии своим трудом сделать свою жизнь (и жизнь своих близких) счастливее. «Птицы небесные не сеют и не жнут, но корм имеют» или, как сказал поэт, «Птичка божия не знает ни заботы, ни труда…». А авва Дорофей написал одинокому иноку: «Брат! Истинный труд не может быть без смирения, ибо сам по себе труд суетен и не вменяется ни во что». Не удел человеческий – думать о своем достатке: «Бог дал, Бог взял». Напряженный труд не может быть источником достатка, он всего лишь один из компонентов страдания в этой жизни. Ему противопоставляется творчество – единовременный акт богоподобного творения «вдруг», «из ничего», сродни чуду.

Так называемый «утопизм» (от безответственной маниловщины до агрессивного революционаризма) – не причина, а следствие, есть проявление и выражение отрицания ценности этого мира (и труда в нем) в сочетании со стремлением к богоподобному, а то и богоборческому творчеству.

Эсхатологизм. Уход от реальности, ее отрицание в своем предельном выражении являют вневременной эсхатологизм – конец времени, конец света и последний (Страшный) суд над этим миром, торжество окончательной справедливости, Правды, перед которой все равны. А что может быть справедливее конца света? Перед смертью все равны. Отсюда постоянный российский спор с историей, отрицание конкретного времени во имя вечности, еще одна мотивация такого пренебрежения человеческой жизнью и особое российское смертобожие.

Как писал Н. В. Гоголь в конце «Мертвых душ»: «Не так ли и ты, Русь, что бойкая необгонимая тройка, несешься? Дымом дымится под тобою дорога, гремят мости, все отстает и остается позади. Остановился пораженный Божьим чудом созерцатель: не молния ли это, сброшенная с неба? Что значит это наводящее ужас движение?». Особенно в сопоставлении с финалом «Записок сумасшедшего»: «Спасите меня! возьмите меня! дайте мне тройку быстрых как вихорь коней! Садись, мой ямщик, звени, мой колокольчик, взвейтеся, кони, и несите меня с этого света! Далее, далее, чтоб не видно было ничего, ничего, ничего». Не просто уход – путь в ничто. Эсхатология и танатология как национальный опыт. «Только кони мне достались привередливые»…

Текст предоставлен ООО «ЛитРес».

Прочитайте эту книгу целиком, купив полную легальную версию на ЛитРес.

Безопасно оплатить книгу можно банковской картой Visa, MasterCard, Maestro, со счета мобильного телефона, с платежного терминала, в салоне МТС или Связной, через PayPal, WebMoney, Яндекс.Деньги, QIWI Кошелек, бонусными картами или другим удобным Вам способом.

Almond G. Comparative Political Systems // Journal of Politics. 1956. Vol.18. №.3. P. 396.

Almond G., Verba S. The Civic Culture. Political Attitudes and Democracy in Five Nations. London, etc., 1989. Р.13. (Впервые опубликовано в 1963 г. Almond G.A., Verba S. The Civil Culture: Political Attitudes and Democracy in Five Nations. Princeton, 1963). См. также: Алмонд Г. А., Верба С. Гражданская культура. Подход к изучению политической культуры. (I). //Полития, № 2 (57) 2010, С. 122–144.