Александр Мещеряков - Политическая культура древней Японии

Ввиду различных обстоятельств отечественное японоведение пошло своим путем. В особенности это касается изучения древней Японии. Его нынешние основы были заложены в позднесоветское время, когда некоторые склонные к самостоятельным размышлениям люди искали применения своим наклонностям. В силу обстоятельств, которые имеют к науке лишь опосредованное отношения, они нашли выход в изучении древней Японии. Ее истории, литературе, культуре. Эти материи были настолько далеки от тогдашнего идеологического и научного мейнстрима, что никто из сильных мира того времени не обращал на них особого внимания, что вполне отвечало чаяниям и самих исследователей, ибо они получили возможность не лгать. Этот эскапизм оказался плодотворным, исследователям удалось опубликовать немало полезных работ, переводов и даже передать свой интерес следующему поколению ученых. Результатом этой многолетней работы и является предлагаемый вниманию читателя сборник. Такой работы еще никогда и нигде опубликовано не было. Это касается как отечественного, так и западного японоведения. Разумеется, я не имею дерзости говорить о самой Японии.

Последние десятилетия западного (в особенности, американского) японоведения принесли немало блестящих результатов. Однако древних штудий они коснулись в гораздо меньшей степени. Общая установка на то, что нынешний человек живет here and now, в этом времени и пространстве, сказалась и на японистике. К сожалению, это не могло не отразиться на глубине осмысления более современных реалий. Так получилось, что отечественная японистика, отставая от мировой почти по всем направлениям, оказалась в области древней истории и культуры на весьма достойном уровне. Такое положение можно счесть за случайность, но эту случайность следует ценить и беречь.

В сборнике представлены самые различные аспекты жизни древней Японии. Это и переводы важнейших памятников (официальная летопись «Сёку нихонги», история могущественного рода Фудзивара «Кадэн», докладная записка Миёси Киёюки), и размышления о древнеяпонской литературе (Л. М. Ермакова и М. В. Торопыгина), и анализ особенностей устройства верховной власти (А. Н. Мещеряков). Представленные на суд читателя работы создают многомерное пространство, в котором формировалась японская государственность. На ней сильно сказывалось китайское влияние, но она все равно оставалась японской. В результате читатель получает весьма полную картину политической культуры древней Японии. Картина весьма интересна и сама по себе, она позволяет судить, как взаимодействуют и притираются друг к другу элементы, имеющие разное происхождение и назначение. В то же самое время и люди, которым ближе по складу мысли современность, также найдут в книге немало полезного. Без понимания того, что происходило в японской древности, совершенно невозможно разобраться и в том, что происходит в Японии нынешней. Потому что культура не умирает, она просто приобретает те формы, которые ей больше нравятся в данный момент.

А. Н. Мещеряков

Погодная хроника «Сёку нихонги» (797 г.) представляет собой основной источник по истории Японии конца VII–VIII вв. [2] 2 Основные события этого времени изложены в А.Н.Мещеряков, М.В.Грачев. История древней Японии. СПб.: «Гиперион», 2002. и содержит самые различные сведения по политической, идеологической, институциональной, социальной, дипломатической и культурной истории этого времени. Как говорит само название («Продолжение анналов Японии»), хроника мыслилась ее составителями как продолжение предыдущего исторического проекта — мифологическо-летописного свода «Нихон секи» («Анналы Японии» [3] 3 «Нихон секи. Анналы Японии». Перевод и комментарии Л.М.Ермаковой и А.Н.Мещерякова. Спб.: «Гиперион», 1997. ).

Текст «Сёку нихонги», составленный, за исключением некоторых японоязычных указов- сэммё , на китайском языке, состоит из 40 свитков и охватывает период девяти правлений с 697 по 791 гг. (Момму, 697–707; Гэммэй, 707–715; Гэнсё:, 715–724; Сё:му, 724–749; Ко:кэн, 749–758; Дзюннин, 758–764; Сё:-току 764–770; Ко:нин, 770–781; Камму, 781–806). Начало описываемых событий относится ко времени, когда столицей была Фудзивара, в 710 г. двор переезжает в Нара, в 784 г. — в Нагаока. С 794 г. более чем на тысячелетие резиденцией японского «императора» (тэнно:) становится Хэйан (Киото).

Это была важнейшая для становления японской государственности эпоха. Одним из главных факторов, который определял динамику исторического процесса в VIII в., было введение в 701–702 гг. кодекса законов «Тайхо: рицурё:», а в 757 г. «Ё:ро: рицурё:». С помощью этих сводов политическая элита рассчитывала превратить Ямато (прежнее самоназвание государства) в Японию — высокоцентрализованную, мощную и цивилизованную (в китайском понимании этого слова) страну. В связи с этим японские историки часто именуют период с VIII по X вв. (после этого времени в устройстве японского государства произошли необратимые перемены) эпохой рицурё: кокка — «государства, основанного на законах». На этом пути были достигнуты значительные успехи, хотя по многим причинам, входить в которые в данной публикации представляется невозможным, стратегическая задача осталась невыполненной (произошел крах надельной системы землепользования, Центр перестал контролировать периферию, Япония выпала из системы международных отношений на Дальнем Востоке и т. д.). Начало этого системного кризиса видно уже с конца VIII столетия. Тем не менее, идеологической задачей составителей хроники был показ успешного развития государственности и цивилизации, выстроенных в соответствии с китайскими образцами и не уступающих им [4] 4 В отчете Авата-но Асоми Махито, отправленного послом в Китай, передается его разговор с некими китайцами, которые якобы заявили: «Нам часто доводилось слышать, что за восточным морем лежит великая страна Ямато. Ее называют страной Кун-цзы, люди там богаты и веселы, там хорошо соблюдается ритуал. Видим, что и ты сам хорош обликом и одеждой. [Так что услышанное нами] — чистая правда»(Кэйун, 1-7-1, 704). .

Ко времени составления «Сёку нихонги» легитимность правящей династии была уже обоснована с помощью «Нихон сёки» (как с помощью синтоистского мифа, так и с помощью китайского учения о «мандате Неба»). Одной из главных целей «Сёку нихонги» было обоснование преемственности «императоров» VIII в. по отношению к прошлым правлениям. Эта задача не так тривиальна, как это может показаться на первый взгляд, поскольку в концепцию мандата Неба «вмонтирована» идея смены правящего дома, что противоречило едва ли не главной установке синто — установке на преемственность во всех областях жизни, включая властные отношения. Этот конфликт завершился тем, что в Японии победила не меритократическая, а аристократическая модель управления. Несмотря на определенные метания, выбор был сделан в пользу идеи о несменяемости династии