Тимур Евсеенко - От общины к сложной государственности в античном Средниземноморье

С развитием первобытной экономики и с возникновением распределения по труду (и, соответственно, с разделением собственности на общественную и личную) фаза ранней первобытной общины сменилась фазой общины позднепервобытной. Возникли и получили распространение особые системы распределения и обмена так называемого избыточного продукта [71] Избыточность его была, конечно, относительной. Отдельные лица могли выжить без него, но это не значит, что он не являлся необходимым для дальнейшего развития общества в целом и не был действительно необходим для отдельных лиц, которым создавал больший жизненный комфорт. , которые в современной научной литературе получили название «престижной экономики» [72] См., например: Васильев Л. С. Проблемы генезиса китайского государства: Формирование основ социальной структуры и политической администрации. М., 1983. С. 20–24; Семёнов Ю. И . Переход от первобытного общества к классовому: пути и варианты развития // Этнографическое обозрение. 1993. № 1. С. 57–61. . Они готовили почву для будущего усложнения внутреннего строения общины, создали условия для следующего шага в ее эволюции. Такой шаг вперед был связан с началом формирования внутри общины хозяйственных ячеек (крестьянских хозяйств), с превращением ее в объединение таких ячеек. Следовательно, община, пришедшая на смену позднепервобытной, может быть охарактеризована как формирующаяся соседская (пракрестьянская) община.

С переходом к классовому обществу пракрестьянская община превратилась в крестьянскую. В литературе она встречается под различными названиями: земледельческая, соседская, сельская, поземельная, территориальная, деревенская община. Фундамент крестьянской общины формировали социально-экономические отношения, качественно отличные от тех, что лежали в основе первобытной общины. Во-первых, крестьянская община состояла из большего или меньшего числа хозяйственных ячеек – крестьянских хозяйств, в собственности которых находились все продукты труда. Общественной собственностью оставалась лишь земля. Во-вторых, в отличие от первобытных общин, которые были самостоятельными социальными организмами, крестьянские общины существовали в недрах иных, гораздо более крупных, чем они сами, организмов классового общества. Но, находясь в их составе, они никогда не были их простыми составными частями. В основе классовых общественных организмов всегда лежали системы социально-экономических отношений, качественно отличные от тех, что были фундаментом крестьянских общин [73] Семёнов Ю. И . О стадиальной типологии общины // Проблемы типологии в этнографии. М., 1979. С. 75–91. . Поэтому положение крестьянских общин здесь оказывалось как бы двойственным. Им приходилось, зачастую против своей воли, взаимодействовать с чуждыми экономическими укладами, нередко прямо враждебными и разрушительными для их основ.

Последствия такого вынужденного взаимодействия всегда оказывались достаточно серьезными. Основанием экономики в древнем мире было сельское хозяйство, и потому очень многое в развитии общества определялось отношениями земельной собственности. В первобытной общине хозяйство владело и пользовалось землей не в силу прав на нее, а на основании потребности в ней и способности ее обрабатывать и использовать. Возникшее с переходом к классовому обществу право частной собственности отрицало принцип собственности коллективной. Последняя уходила в прошлое, но следы ее еще долго жили в традиционном, обычном праве, по которому земля рассматривалась в качестве собственности распавшихся на большие семьи родственных групп, объединенных в территориальную общину. Возникающая купля-продажа земельных участков показала, что община перестала быть действительным коллективным собственником земли. Логичным было бы ожидать в этих условиях полного ее разрушения с последующим выделением индивидуальных хозяйств (т. е. обычной при развитии капитализма картины). Но ничего подобного не произошло.

Появление права частной собственности на землю требовало гарантий ее неприкосновенности. Однако никаких готовых механизмов для обеспечения такой гарантии общество в то время не имело. Волей-неволей пришлось приспосабливать уже имеющиеся институты, освященные традицией и ставшие привычными для людей. Общинная организация как раз относится к числу таких институтов. Поэтому она не разрушается, а просто трансформируется в коллектив земельных собственников, который гарантирует своим членам право на землю (исключая доступ чужаков к ней или оберегая силами общинного ополчения от внешней опасности). Для этого она формирует так называемую верховную (общинную) собственность на землю.

Купля-продажа земли, казалось бы, открывала доступ к общинной земле чужакам: документы показывают, что землю в Древнем Двуречье или в Сирийско-Палестинском регионе покупали не только члены общины, но и люди, связанные с царским хозяйством и членами общины не являвшиеся. Но земля общины как общая собственность ее членов была неотчуждаема. Она в принципе не могла перейти в чужие руки. Поэтому либо такая покупка превращалась в акт передачи на установленный обычаем срок права пользования землей, которая затем возвращалась к собственнику [74] О таком обычае, носившем в Палестине и, возможно, в Сирии название «юбилей» и означавшем обязательный возврат купленной земли исконному собственнику на пятидесятый год после ее продажи см.: Шифман И. Ш . Угаритское общество XIV–XIII вв. до н. э. М., 1982. С. 23–26. , либо, как в более поздние периоды, человек, купивший землю, становился членом общины – принимал на себя все обязанности перед коллективом и приобретал права его члена, в том числе главное право – право на землю.

Итак, с появлением права частной собственности община выступает в качестве верховного собственника земли, и первоначальная частная собственность оказывается ограниченной верховной собственностью общины. Ограничения связывались не с объемом прав собственника, а лишь с условиями обладания землей. Говоря иначе, собственник обязан был отдавать часть произведенного им продукта (или часть своего труда в той или иной форме) коллективу, т. е. обязан был учитывать не только собственные интересы, но и интересы общины. Защищая свои права, а тем самым и права входивших в нее частных собственников, община не допускала отчуждения своих земель, гарантируя стабильность хозяйств общинников и свою собственную устойчивость. Эти стабильность и устойчивость давно уже были подмечены учеными. Значение общинной организации в древнем обществе постепенно становилось очевидным все большему числу исследователей, и сегодня уже никто не подвергает его сомнению. Споры идут лишь о характере древней общины и о конкретных формах ее влияния на различные стороны общественной жизни того времени.