Тимур Евсеенко - От общины к сложной государственности в античном Средниземноморье

На протяжении ряда лет в отечественной науке считалось, что древнейшая община либо носит рабовладельческий характер, либо, по крайней мере, служит фундаментом для рабовладельческой цивилизации. Несколько лет тому назад в «Вестнике древней истории» появилась статья двух известных историков-востоковедов И. М. Дьяконова и В. А. Якобсона [75] Дьяконов И. М., Якобсон В. А . Гражданское общество в древности // ВДИ. 1998. № 1. С. 22–29. . Статья эта в самом сжатом виде содержит результаты многолетних исследований обоих авторов, по крайней мере с конца 50-х годов XX столетия [76] Дьяконов И. М . К проблеме общины на древнем Востоке // ВДИ. 1964. № 4. С. 74–80; Он же . Община на древнем Востоке в работах советских исследователей // ВДИ. 1963. № 1. С. 16–34; Он же. Проблемы собственности. О структуре обществ Ближнего Востока до середины II тыс. до н. э. // ВДИ. 1967. № 4. С. 13–35; Он же . Проблемы экономики. О структуре общества Ближнего Востока до середины II тыс. до н. э. // ВДИ. 1968. № 3. С. 3–26; № 4. С. 3–37; Он же . Рабы, илоты и крепостные в ранней древности // ВДИ. 1973. № 4. С. 3–29; Он же . Общественный и государственный строй древнего Двуречья. Шумер. М., 1959; Он же . Пути истории. От древнейшего человека до наших дней. М., 1989; Дьяконов И. М., Якобсон В. А . «Номовые государства», «территориальные царства», «полисы и империи». Проблемы типологии // ВДИ. 1982. № 2. С. 3–15; Якобсон В. А . Некоторые проблемы исследования государства и права древнего Востока (Государство и право на древнем Востоке: Круглый стол // НАА. 1984. № 2. С. 88–98); Он же. Государство и социальная психология // ВДИ. 1989. № 4. С. 75–78; Он же . Цари и города древней Месопотамии // Государство и социальные структуры на древнем Востоке. М., 1989. С. 17–35; Он же . Государство как социальная организация (теоретические проблемы) // Восток. 1997. № 1. С. 5–15. . На базе этих взглядов сложилось целое направление в отечественной исторической науке, получившее наименование «школа И. М. Дьяконова», занявшее одну из ведущих позиций в изучении истории Древнего Востока (особенно Ближнего Востока) в последние десятилетия [77] Например, Степугина Т. В . Империя Хань – завершающий этап развития древнекитайского общества: Дис. … докт. ист. наук. М., 1990; Шилюк Н. Ф . История древнего мира: древний Восток: Курс лекций. Ч. 1. Свердловск, 1991. .

Основная идея авторов статьи сводилась к отрицанию рабовладельческого характера древнейших классовых обществ и предложению ввести иной классифицирующий признак. Они пишут: «Оба автора этой статьи в последних своих работах пришли к выводу, что это общество следует именовать древним гражданским обществом, поскольку именно полноправные граждане были его главным сословием, как в античных полисах, так и в царствах Востока. <���…> Конец древнего общества связан не с гибелью рабства (оно, как известно, сохранилось до наших дней, а ведущей экономической роли не играло почти никогда), а с гибелью свободы и уничтожением сословия полноправных (фактически же привилегированных) граждан, а также центров древнего гражданства – древних городов» [78] Дьяконов И. М., Якобсон В. А . Гражданское общество в древности // ВДИ. 1998. № 1. С. 23. .

Итак, гражданский характер древнего общества предлагается признать его важнейшим признаком, а основной формой существования этого общества, по утверждению авторов концепции, является гражданская община.

Авторы статьи утверждают: «Наполовину в шутку, а значит, наполовину всерьез, можно даже указать год конца древности в Римской империи – 212 г. н. э., когда император Каракалла своим эдиктом даровал гражданские права всем свободным жителям империи. С этого момента гражданство перестало быть привилегией, превратившись в подданство» [79] Там же. .

Схема соблазнительная, но, к сожалению, не свободная от слабых и уязвимых мест. И слабости эти не позволяют безоговорочно согласиться с целым рядом утверждений, как самих уважаемых авторов, так и их сторонников.

Прежде всего, смущает утверждение о столь длительном существовании в странах Востока гражданской общины. Возникшая в глубокой древности, уже в III тысячелетии до н. э., она существует, по утверждению авторов схемы, до III столетия н. э. Сам собой напрашивается вопрос: почему современники этого явления его «не заметили» и не попытались теоретически осмыслить? Можно, правда, указать, что в силу некоторых причин в странах Древнего Востока (за исключением разве что Китая) историческая наука в течение долгого времени не получала развития и лишь позднее стала развиваться под греческим влиянием. Однако явления того времени могли изучаться не только исторической наукой, но и, например, философией, получившей значительное развитие в ряде древних обществ. Наконец, странным должно показаться и то, что сами греки, теоретически разрабатывавшие теорию общинного государства-полиса, «проглядели» такую гражданскую общину на Востоке, где они не позднее VII века до н. э. имели теснейшие связи с Лидией, Египтом и Финикией. Тем не менее, они нигде не говорят о гражданских общинах в этих странах, зато именно грекам школа Витфогеля обязана идеей существования так называемого восточного деспотизма и поголовного рабства в государствах Древнего Востока [80] См. Wittfogel K. A . Oriental Despotism: a Comparative Study of Total Power. New Haven, 1957. P. 49–136. .

Разумеется, греки по политическим мотивам, например из чувства национального превосходства (сформировавшегося в ходе греко-персидских войн), могли намеренно «не замечать» какие-то явления у своих соседей. Но тогда необходимо, чтобы ученые, открывшие миру «гражданскую общину» в странах Востока, объяснили причины такого странного поведения греков до V столетия до н. э., когда для такого превосходства не было никаких оснований. Кроме того, вспомнив о неоднозначном характере греко-персидских отношений в конце V–IV вв. до н. э., можно было бы ожидать хотя бы от отдельных греческих авторов более объективного отношения к странам Востока вообще и к Персии в частности. Упоминания о гражданской общине у этих народов, несомненно, должны были найти отражение в трудах исследователей, если, конечно, она действительно там существовала. Но ничего подобного в источниках не обнаруживается. Наконец, представляется также несомненным, что современным исследователям, сделавшим столь поразительное открытие, надлежит максимально четко разъяснить содержание ключевого, по их мнению, понятия гражданской общины.

Однако основоположники «школы Дьяконова» ограничиваются не вполне ясными объяснениями. Так, в докладе, прочитанном в 1962 г., И. М. Дьяконов утверждал: «Община может являться гражданским коллективом, обеспечивающим права своих членов, – прежде всего, права на участие в управлении общиной, на взаимопомощь и на владение землей. Быть может, именно этот аспект общины является самым важным. Объединение людей для взаимопомощи существовало задолго до начала землепользования и продолжало существовать и после прекращения общинной собственности на землю, – до тех пор, пока существовало мелкое свободное натуральное производство; постепенно это объединение принимало характер политической организации. Поэтому необходимым условием членства в общине является исполнение обязанностей общинника в виде участия в общественных работах и повинностях, в уплате налогов и т. п. Исполнение этих обязанностей обеспечивает общиннику право на участие в общинном владении землей, а позже – на надел из общинной земли. Нередко обладание наделом и членство в общине становятся столь неразрывно связанными, что утеря надела означает и утерю гражданских прав» [81] Дьяконов И. М . Община на древнем Востоке в работах советских исследователей // ВДИ. 1963. № 1. С. 20. .