Николай Мерперт - От библейских древностей к христианским

В целом археологические источники свидетельствуют об очень активном заселении Филистии и северного Синая в персидский период, о создании густой сети поселений, персидских крепостей и больших административных центров, портовых и других городов, восстановленных и построенных заново и игравших решающую роль в международной торговле региона. Основными компонентами смешанного населения были персы, финикийцы, потомки филистимлян. В культуре, наряду с местными, значительную роль играли греческие и кипрские элементы.

Гораздо скромнее археологические данные о персидском периоде в провинции Самария, они заметно контрастируют с ярким материалом Финикии и Филистии. Значительные слои исследованы лишь в двух городах – самой Самарии и Шхеме. Даже в таких известных пунктах, как Тель Дотан и Тель эль-Фара (северный) слоев персидского периода нет. Возможно, это связано со сменой самарийского населения греческим и полной перестройкой при Ироде Великом.

В Самарии сохранность застройки V в. до н. э. минимальна, а материал этого времени обычно переотложен. Слабые следы зданий, датируемые по остраконам, ахеменидским и греческим импортам кон. VI–IV вв. до н. э., относят к дворцу персидского правителя, что подтверждают нумизматические данные: в слое встречаются местные, сидонские и ахеменидские монеты IV в. до н. э.; большой клад в глиняном сосуде, зарытый в 345 г. до н. э., содержал 334 серебряных монеты Тира, Сидона, Арвада, Самарии и палестинские имитации аттических прототипов (Stern 2001, р. 426). Наиболее значительные находки сделаны вне города, в пещере Вади эд-Далиах (см. следующую главу). В целом находки все же свидетельствуют о безусловном процветании Самарии в персидский период.

Это заключение верно и для второго значительного города этой провинции, Шхема (Wright 1964). Строительных остатков здесь тоже мало, но слой выделен: его открывает материал нач. V в. до н. э., за которым следует разрушение и запустение на 150 лет – город восстановили только при Александре Великом. Даты слоя персидского периода основаны на таких комплексах, как ахеменидское погребение в глиняном антропоморфном саркофаге с аттическими сосудами второй четв. V в. до н. э.; отдельных находках (монета Фасоса кон. VI в. до н. э., ахеменидская булла с изображением персидского царя как лучника); кладе 332 г. до н. э. из 965 серебряных самарийских, сидонских, палестинских имитаций аттических и др. монет (монеты Тира несут имя сатрапа Маздея).

Интенсивные разведки показали значительную концентрацию поселений персидской эпохи к северу и западу от Самарии, но не к югу, где они редки и невелики по размеру. Упадок южных районов связывают с разгромом Израильского царства, а расцвет северных и западных – с активно развивавшимися в персидский период финикийскими и филистимскими приморскими городами.

Особый интерес для темы нашей книги представляют материалы Иудеи. Ближайшая, лежащая на поверхности задача – сопоставление археологических данных о ее территориях с библейскими свидетельствами о ее заселении, которые значительно пространнее, чем сведения о прочих провинциях. В книгах Ездры (2, 21–35) и Неемии (7, 25–38) даны списки возвратившихся из вавилонского плена с указанием их родных городов и поселков, которые чрезвычайно важны для изучения Иудеи в персидский период. Списки (и прочие письменные свидетельства) не идентичны по содержанию, по интерпретации их современниками и в последующие периоды – за ними видят определенные тенденции, отвечающие интересам определенных группировок второй пол. V в. до н. э. (см.: Stern 2001, р. 430). Поэтому оценка, верификация и дополнение на основе независимых археологических источников представляется очевидной задачей.

Например, определение границ и внутренней структуры области Иерусалима основано на анализе системы пограничных крепостей и ареала находок оттисков печатей, монет с топонимами и т. п. Ареал монет и оттисков печатей провинции Иудея охватил всю ее территорию, указанную в Библии, и зафиксировал южную границу провинции в Бейт-Цуре, северную в Тель эн-Насбехе, восточную по линии от Иерихона к Эйн-Геди, западную – в Гезере и Тель Харасиме. Внутри провинции был археологически выделен ряд территорий с конкретными административными центрами в Мицпе, Гезере, Иерусалиме, Бейт-Цуре, Кейле и Иерихоне (Stern 2001, рр. 430–431).

Лежавшая к северу от Иерусалима территория колена Вениамина с центром в Мицпе, не подвергшаяся разгрому в вавилонский период, дает слои и находки персидского периода во многих городах. В Вефиле открыты два слоя, VI и IV вв., с разрывом между ними; в самой Мицпе (Тель эн-Насбех) – ряд построек кон. VI в. до н. э. и остатки оборонительной стены, прошедшей по руинам эпохи Израильского царства. Конец VI–V вв. до н. э. маркирован здесь аттической керамикой, бронзовой имитацией афинской тетрадрахмы, печатями и их оттисками. Следовательно, в персидский период город существовал, также как Гибеон, давший находки керамики, печатей и их оттисков, граффити [25]. Слой персидского периода надежно зафиксирован в крупном городе Тель эль-Фуле, который существовал в кон. VI – нач. V в. до н. э., затем был разрушен и восстановлен более чем через столетие (слой кон. III – нач. II в. до н. э.) (Stern 2001, рр. 433–434). Материалы персидского периода, в том числе отпечатки печатей, найдены при раскопках Неби Самвила и серии малых поселков (Рас эль-Харубы, Бетани, Моци), основанных в конце Иудейского царства, но продолжавших существовать в вавилонский период и позже.

В центре Иудеи слои персидского периода вскрыты в Иерусалиме, Рамат Рахеле и Бейт-Цуре, в предгорье же – в Иерихоне и Эйн-Геди на востоке и Гезере на западе.

Согласно Библии, Иерусалим персидского периода окружала стена, возведенная Неемией (Неем 2, 13–15; 3, 1–32; 12, 31–40). Несмотря на сравнительно подробное описание, вопросы ее расположения и границ города остаются предметом многолетней дискуссии (Stern 2001, рр. 434–435). Раскопки Кеньон (К. Kenyon) в 1961–1967 гг. показали, что в персидский период был заселен только восточный холм города, а стена окружала его вершину; башни и другие фортификационные элементы появятся лишь в Хасмонейский период. На прилегающих участках отложился слой с керамикой V–IV вв. до н. э. (Kenyon 1974).

Последующие раскопки (У. Shiloh) подтвердили малую площадь, покрытую слоем персидского периода, и чрезвычайно плохую сохранность этого слоя. Развивался лишь ограниченный участок вершины Города Давида: стены не охватили восточный склон восточного холма, здания на котором были разрушены и не восстанавливались, а развалы домов перекрыл строительный мусор V–IV вв. до н. э. От стены Неемии сохранились отдельные части; к персидскому периоду отнесен участок стены на вершине восточного склона; У Shiloh на нескольких участках восточного склона отметил остатки слоя персидского периода. Находки этого времени на восточном холме многочисленны – среди них целые серии характерных кувшинов с оттисками печатей на ручках (в том числе с именами сатрапов Ахазая и Ханании), печати с изображениями стоящего животного, серебряная монета V в. до н. э. Все это доказывает заселенность отдельных участков восточного холма, в отличие от западного, где остатки построек эпохи Первого храма непосредственно перекрыты эллинистическим слоем, а находки персидского периода отсутствуют.