Леонид Медведко - Восток – дело близкое. Иерусалим – святое

Для современной России и стран СНГ «расширенный» или Большой Ближний Восток, в границы которого включены Вашингтоном без их спроса вся Центральная Азия и Южный Кавказ, безусловно, стал зоной опасности. После громких событий во Франции и в ряде других европейских стран, которые разворачивались на моих глазах, я мог воочию убедиться, что Восток для Запада тоже становится близким и взрывоопасным. В этих событиях проявляется мучительный процесс их притирания.

Что касается Иерусалима, то этот Вечный город, называемый «Святым», (по-арабски – «Аль-Кудс»), недаром на протяжении всей своей длительной истории был не только постоянным местом притяжения, но и остается вечным «яблоком раздора».

До сих пор этот раздор все еще продолжается. Может быть, именно нерешенность исторического спора между иудеями, христианами и мусульманами – для кого из них Иерусалим является более святым – и стала одной из причин не только конфликта на Ближнем Востоке, но и потрясений на Кавказе. В западноевропейских странах немало теперь эмигрантов, бывших «революционеров» и «воинов Аллаха». Один из них мне говорил, что если Садам Хусейн шел освобождать Иерусалим через Кувейт, то и чеченские боевики тоже могут держать путь в Иерусалим через Буденновск или Москву…

Именно из нерешенной проблемы Иерусалима «выросли ноги» теперешней, как ее назвали за океаном, «глобальной антитеррористической войны». Не здесь ли стоит искать и причину противостояния Запада и Востока, террора и антитеррора?

Авторы в своей книге главный акцент делают не столько на привычном для нас социально-классовом аспекте, сколько на религиозно-цивилизационной составляющей этой «глобальной войны».

Это – особого рода война. Силы в ней неравные. Во многом – несопоставимые. Но главная ее особенность и опасность кроются в сакрализации самой такой «войны». Обе стороны пытаются «освятить» ее именем Бога. Международный терроризм пускает ныне в ход свое дьявольское оружие массового устрашения. Жертвами его становятся не только шахиды-смертники, но и гибнущие ни в чем неповинные мирные люди. Они гибнут как от «священной войны» (джихада-терроризма), так и от ответных возмездных ударов сил антитерроризма (операция «Шок и трепет»).

Приводимый в книге пример, как в сирийской деревне был разрешен спор христианина с мусульманином (что было раньше у Бога – Слово или Дело), удивительным образом перекликается с древней мудростью киргизско-казахского фольклора: «Слово выпасает Бога на небесах. Слово доит молоко Вселенной и кормит нас тем молоком вселенским из рода в род, из века в век. И потому вне Слова, за пределами Слова нет ни Бога, ни Вселенной – и нет в мире силы такой, превосходящей силу Слова, и нет в мире огненного пламени, превосходящего жаром пламя и мощь Слова». Но оно способно «выпасать Бога», только если созвучно Высокому Замыслу, а не злому умыслу, рождающему «каинов грех». По Корану, этот грех не первородный, а первоубийственный. Теперь такой грех многократно приумножается в несвященной «войне» террора-антитеррора.

Невиновные люди оказываются в ней заложниками смерти. Они принимают ее как от террористов, так и от сил антитерроризма. В таком противостоянии Восток становится столь же близко опасным для Запада, как и Запад – для Востока. Ничто уже не мешает сойтись им лицом к лицу с врагом в такой войне всех против всех. Как говорится в Коране, смерть одного невинного человека равноценна гибели всего человечества. Если это так, то продвижение такой ценой к свободе и демократии по западному образцу может привести к гибели самой человеческой цивилизации. Вряд ли такое может свершаться по «воле Аллаха, Милостивого и Милосердного», соответствовать Высокому Замыслу и Божественной Эманации.

Как же могло случиться, что Высокий Замысел все труднее стало отличать от злого умысла именно на Библейских землях, колыбели трех религий?

Поиску возможных ответов была посвящена одна из международных конференций ЮНЕСКО на Иссык-Куле – «Евразия XXI: диалог культур или конфликт цивилизаций?» (работой одной из секций руководил профессор Леонид Медведко). В книге эти проблемы рассматриваются не столько через призму межцивилизационных отношений, сколько противостояния различных культур – «культуры мира» и «антикультуры войны». Теперь они противостоят не только под религиозными лозунгами. Нередко этому способствуют силовое «утверждение свободы» и «продвижение демократии».

В конце прошлого века известный английский ученый Арнольд Тойнби, предвосхищая неясные перспективы наступавшей эпохи глобализации, писал: «Будущий мир не будет ни западным, ни незападным. Он унаследует все культуры, которые мы заварили в одном тигле». После того как Запад возвел свои «строительные леса» из достижений науки и высоких технологий, международного права и принципов демократии, другие цивилизации, по предсказанию Тойнби, тоже будут стараться внести какие-то свои коррективы. В таком случае глобализация должна предстать как сопрягающее взаимодействие различных цивилизаций в их информационном и духовном взаимообогащении.

В колониальную эпоху Редьярд Киплинг провозгласил: «Запад есть Запад, Восток есть Восток». Но само евразийское положение России заставляло выработать инстинкт самосохранения – не противопоставлять себя ни Западу, ни Востоку. Теперь Евразия стала другой по обе стороны от Каспия и Черного моря, от Урала и Кавказского хребта. Другими стали теперь и Европа, и Азия.

Человечество не может допустить, чтобы злой умысел мог бы взять верх над вселенским Высоким Разумом!

Чингиз Айтматов

Авторы этой книги представляют два поколения востоковедов, которым довелось стать свидетелями самого продолжительного после Второй мировой войны конфликта ХХ века на Ближнем Востоке. Многие наши коллеги, которым посвящается эта книга, были причастны к его живой истории. Она остается живой до тех пор, пока подкрепляется и подпитывается воспоминаниями участников и свидетелей. Именно так происходит постоянное сопряжение прошлого и настоящего, образуя то, что современные футурологи называют Будущим Прошлого.

Мы решили обратиться к жанру мемуарно-исторического повествования, поскольку стремились основываться не только на официальной или предвзято документированной (а нередко преднамеренно искажаемой) исторической информации, но и на рассказах очевидцев.

Старший из авторов, представитель поколения отцов, – свидетель с большим стажем. Его сын и соавтор уступает отцу как аксакалу право вести повествование от первого лица. Поэтому текст младшего соавтора подписан его инициалами – С.М.