Игорь Пыхалов - Долг русского историка. Жизненный путь и труды В. С. Брачева

Прислушавшись к нему, B.C. свою трудовую деятельность начал (октябрь 1969 г.) в качестве учителя истории Черской средней школы Палкинского района Псковской области. Впечатления, полученные им здесь, оказались не слишком радужными. Нагрузка, в смысле количества уроков, оказалось большой, а зарплата (90 рублей), слишком маленькой. Положение осложнялось ещё и тем, что наряду с учениками дневной школы B.C. пришлось ещё вести уроки и в вечерней школе. В результате – целый день на работе.

Поселили B.C. в деревне Наумково в съёмной комнате деревенской избы, в другой комнате жили дед со старухой. Еду себе B.C. готовил сам: варил на электрической плитке картошку, а масло, хлеб, чай и сахар покупал в деревенском магазине. Удобства – во дворе. И что самое главное – никаких перспектив. Хозяева избы как могли жалели молодого учителя и старались вразумить его. «Наши дети, – говорили они, – закончив 8 классов, уехали в поисках лучшей жизни в город, получили там квартиры с удобствами, хорошую работу, завели семьи, что же тебя привело сюда? Здесь в деревне молодому человеку, да ещё и с высшим образованием, делать нечего».

Понимал это и сам B.C., тем более, что о серьёзной подготовке к сдаче экзаменов кандидатского минимума (История СССР, Марксистско-ленинская философии, История КПСС) и работе над диссертацией в этих условиях не могло быть и речи.

К весне 1970 г. B.C. стало окончательно ясно, что работа в деревенской школе – это ошибка, и надо срочно перебираться в город, т. е. в Псков. 28 мая он увольняется из школы, приезжает в Псков и определяется на должность экскурсовода Псковского историко-художественного музея-заповедника. Лёгкость с которой он получил это место была связана с ходатайством за него перед дирекцией музея доцента истфака Псковского пединститута С.И. Колотиловой.

К сожалению, поспешный уход В.С. из Черской средней школы, дорого ему обошёлся. Дело в том, что директор школы своего согласия на увольнение В.С. не давал и приказ о его освобождении от должности учителя был подписан заведующим районным отделом народного образования Палкинского района в его обход.

Возмездие не заставило себя долго ждать: обозлённый случившимся директор школы срочно организовал заседание партбюро, которое уже, правда в отсутствие В.С. тут же объявило ему строгий выговор по партийной линии. Здесь следует пояснить, что ещё на последнем курсе по рекомендации своих институтских преподавателей В.С. был принят кандидатом в члены КПСС, а затем уже зимой 1970 г., будучи учителем в Черской средней школе стал полноправным членом партии. Выговор этот или, вернее, его последствия стоил В.С. немало нервов, хотя о самом факте своего более чем 20-летнего пребывания в этой организации В.С. никогда не сожалел и не сожалеет.

В Псковском музее, где он водил экскурсии по Поганкиным палатам В.С. задержался, однако, тоже не долго. Дело в том, что Р.Г. Скрынников, аспирантом которого, как мы уже знаем он был, перешёл в 1971 г. из Педагогического института в Ленинградский университет и, беспокоясь о судьбе своего первого аспиранта, предложил ему забрать из пединститута свои документы и поступать в аспирантуру Ленинградского отделения Института истории к профессору Сигизмунду Натановичу Валку, так как именно в этом году, специально под него, руководство отделения (Н.Е. Носов) сумело получить специальное аспирантское целевое, т. е. с последующим оставлением в институте, место.

Конечно, говорит сегодня В.С , как выпускник, пусть и с красным дипломом провинциального пединститута я не мог даже и мечтать о такой перспективе. Да и о самом существовании С.Н. Валка знал не по его трудам, а только слышал о нём от его ученицы, доцента Псковского пединститута Л.А. Бакусовой. Учитывая преклонный возраст Сигизмунда Натановича (родился в 1887 г.) и его удельный, так сказать, вес в сообществе ленинградских историков той поры, явное навязывание в качестве «последнего ученика» совершенно неизвестного ему молодого человека из Псковского пединститута было не совсем удачной и, во всяком случае, рискованной идеей. Взять В.С. его уговорила супруга Р.Г. Скрынникова, сотрудница ЛОИИ и любимая ученица С.Н.Валка Лидия Николаевна Семёнова. Да и заведующий Ленинградским отделением Института истории Н.Е. Носов, судя по всему, тоже к этому руку приложил.

Как бы то ни было, после проведённого в сентябре собеседования 15 ноября 1971 г. В.С. был зачислен в аспирантуру ЛОИИ с отрывом от производства по специальности «Историография и источниковедение», о чём ему и сообщил в Псков срочной телеграммой Р.Г. Скрынников. Быстро уладив в Пскове дела В.С. купил себе билет на железнодорожном вокзале, сел в вагон и уже рано утром следующего дня был в Ленинграде – городе, которому, без преувеличения можно сказать, суждено было стать его судьбой.

Тема диссертации, которую предложил В.С. С.Н. Валк была вполне в валковском духе: «Древнерусский акт в исторической литературе XVIII–XIX вв.». Широта, неопределённость, можно даже сказать, неподъёмность этой темы для начинающего исследователя была очевидной, тем не менее В.С. с жаром принялся за её разработку, проводя целые дни в Публичной библиотеке. Однако, когда через год настало время подведения итогов работы, С.Н. Валк, видимо, понял, что в отпущенный для аспиранта срок написания диссертации (3 года) В.С. , скорее всего, не уложится и предложил новую и тоже типично валковскую тему – «Петербургская археографическая комиссия периода капитализма».

Существенной особенностью её, в отличие от прежней, являлось то, что она была более понятной В.С. и как в основе своей описательная, оказалась вполне подходящей для кандидатской диссертации. Другое дело, что объём предстоящей работы оказался настолько велик, что завершить начатое исследование в срок за оставшиеся полтора года до окончания срока аспирантуры было явно нелёгкой задачей. Но В.С. принял случившееся как должное и снова засел за книги. Много времени пришлось посвятить ему в это время и изучению богатейшего архива Археографической комиссии в Ленинградском отделении Архива Академии Наук СССР.

Что касается личных отношений с С.Н. Валком, то они, по словам В.С. , были у него самые добрые. Профессор проявлял большое внимание к своему ученику, причём не только в научном плане, но и в плане житейском, а однажды даже предложил ему финансовую помощь, от чего смущённый В.С. , понятное дело, отказался. Много и охотно делился с ним С.Н. и своими воспоминаниями, в том числе и о «Академическом деле» 1929–1931 гг., на которое у него был свой, особый взгляд, расходящийся с сегодняшними версиями. Особенно запомнилась В.С. беседа с С.Н. Валком в 1972 году в Главном здании Университета, когда, выйдя с ним из Актового зала, где проходила траурная церемония прощания с проф. С.Б. Окунем, тот пустился в воспоминания о своих студенческих годах.