Михаил Дитерихс - Убийство Царской Семьи и членов Романовых на Урале

Если бы Летемин был немного лучше, вероятно, Мрачковский не взял бы его в охранную команду, ибо высшим начальникам ее, Исааку Голощекину и Янкелю Юровскому, способным, по характеристике Саковича, совершить какую угодно гнусность, нужны были именно Летемины – звери-охранники, а не охранники безопасности заключенной Царской Семьи. Семья охранялась не от попыток похищения белогвардейскими бандами, а дабы не избежать участи, предначертанной ей еще при перевозке из Тобольска в Екатеринбург, о чем поведал уголовному розыску тот же доктор Сакович.

Летемин, со слов Стрекотина и Люханова, указывает, что трупы были вывезены из Ипатьевского дома на автомобиле, и Старков рассказывал матери, что видел из дома Попова, как в эту ночь вышли из ворот два больших автомобиля и пошли куда-то по Вознесенскому проспекту. Таким образом, военно-уголовный розыск уже от двух лиц из состава охранной команды имел сведения об использовании для вывоза тел автомобиля или автомобилей.

Охранная команда занимала в доме Попова верхний этаж, а в нижнем продолжали жить частные жильцы. Усадьба Попова – угловая, и по Вознесенскому проспекту дежурил всегда ночной сторож Петр Цецегов. Как этот сторож, так и один из жителей нижнего этажа дома Попова подтвердили уголовному розыску, что действительно в эту ночь из дома Ипатьева проходил грузовой автомобиль, причем упомянутый житель, Виктор Буйвид, рассказал, что в эту ночь он не спал и, выйдя во двор после 2 часов, услышал из дома Ипатьева глухие, рваные залпы, их было около 15, а затем отдельных 3 или 4 выстрела; стреляли, по его мнению, не из винтовок и как бы в подвале. Вот после этих выстрелов, минут 20 спустя, отворились ворота загородки Ипатьевского дома и тихо, мало шумя, ушел на улицу автомобиль, свернув на Вознесенский проспект. Кроме того, он показал, что дня за два до этого из дома Ипатьева был выведен мальчик-поваренок; поселили его наверху у красноармейцев, и он часто плакал.

Бывший начальник советского гаража в Екатеринбурге, военный чиновник Петр Алексеевич Леонов, не ушел с Красной армией, а продолжал служить у нас. Он был разыскан уголовным розыском, допрошен и рассказал, что 17 июля комиссаром снабжения фронта Горбуновым было вообще потребовано 5 грузовых автомобилей, причем с одним, большим, произошла такая история: автомобиль этот, по указанию Горбунова, был подан к Американской гостинице, где квартировала Чрезвычайная следственная комиссия. Там шофера этого грузовика сняли и заменили его своим, из Чрезвычайки, а шоферу советского гаража приказали идти домой. Где побывал этот грузовик в ночь с 16 на 17 июля – неизвестно, но 19 июля, около 6 часов утра, грузовик был возвращен обратно тем шофером, что заменил возле Американской гостиницы советского шофера. Грузовик этот был в крови и грязи, но заметно было, что его мыли; пол платформы грузовика был в трех местах пробит.

Эти данные, конечно, не устанавливали еще окончательно факта, но давали определенную, естественную мысль уголовному сыску при нормальных условиях работы лиц, призванных к нему, искать сопоставления всех полученных сведений в отношении использования в эту ночь советскими деятелями автомобилей. Смена шофера, следы крови на автомобиле, поломка его – все это указания на то, что какой-то автомобиль был использован для совершенно особых и секретных целей, каковыми могли быть тайный вывоз из дома Ипатьева тел убитых членов Царской Семьи.

Две женщины из профессионального строительного союза, Мария Стародумова и Васса Дрогина, 15 июля «мыли полы и окна в доме Ипатьева». Они рассказывали уголовному розыску, что видели в этот день в столовой комнате всю Царскую Семью. Наследник Цесаревич был болен, сидел в кресле-каталке и не ходил; с ними же в столовой был и комендант Янкель Юровский, который запретил женщинам разговаривать с кем-либо из Царской Семьи. Люди внутренней охраны были какие-то нерусские и жили в комнатах нижнего этажа, сообщавшегося с верхним этажом, где жила Семья, внутренней лестницей. Денег за работу в этот день не заплатили, а когда они пришли за платой в субботу, 21 июля, то видели, как начальник охраны Павел Медведев приехал откуда-то на тройке пьяный. Все красноармейцы очень торопились, собирали вещи и отправлялись в Пермь. Медведев хотел идти в дом к Янкелю Юровскому за деньгами, но красноармейцы ему заявили, что дом закупорен и там никого нет. «А они?» – спросил Медведев. «Они все уехали в Пермь», – ответили охранники. Женщинам Медведев сказал, что деньги получат, когда вернутся обратно.

Наконец уголовный розыск задержал бывших сторожей совдепа Петра Лылова и Назара Новоселова и служившую там же при буфете Федосью Балмышеву. Эти предъявили набранные ими при уходе из помещения совдепа вещи, из числа принадлежавших Гендриковой, Шнейдер, Татищеву и Долгорукову, и рассказали, что взять вещи им разрешили «сам Белобородов, товарищ его еврей Сафаров, два брата Толмачевых и секретарь прапорщик Мутных», которые сами выбрали из сундуков и ящиков все самое ценное, а в опорожненные чемоданы напихали драгоценности, принадлежавшие названным придворным, и деньги из своей кассы и все это тоже увезли.

Таковы были данные, добытые уголовным розыском в порядке дознания, обысков и выемок. Но, кроме того, уголовному розыску было известно о находках крестьян деревни Коптяки в лесу, у шахты и в кострищах обгорелых вещей, принадлежавших Царской Семье, и о находках, сделанных офицерами при посещении ими с Наметкиным района Ганиной ямы; к этому добавилось еще показание жены бывшего казначея исполнительного комитета Екатеринбургского городского совета СРД, Евдокии Тимофеевны Лобановой, в котором она рассказала следующее.

Числа 18 июля, вечером, она хотела проехать из города к себе на дачу в деревню Коптяки. Едва миновав железнодорожную будку у переезда на горнозаводской линии при выезде в Коптяковский лес, она была остановлена двумя красноармейцами, заявившими ей, что дальше ехать нельзя; хотя у ее кучера был советский пропуск, но ее все же не пропустили. Тут же она заметила стоявший большой грузовой автомобиль. Она вернулась к будке, где и осталась ожидать.

Ночью со стороны города проехал в лес легковой автомобиль с 6–7 мужчинами, из коих один походил на еврея. Автомобиль, видимо, доезжал тоже только до красноармейской заставы, где его пассажиры слезли и ушли куда-то пешком, а автомобиль с двумя людьми вернулся к будке. Очень поздно ночью с той стороны, где была красноармейская застава, проехало 5–6 телег в направлении на город, и за ними шел грузовик, а вслед затем вернулись к легковому автомобилю его пассажиры, но без того, который был похож на еврея. Уезжая, они сказали, что теперь путь на деревню Коптяки свободен.