Модест Богданович - История войны 1814 года во Франции

Ночь прекратила кровопролитный бой. По выходе русского корпуса на дорогу в Шато-Тиери Сакен поручил генерал-адъютанту Васильчикову с кавалерией прикрывать отступавшие войска и принять меры для перевозки артиллерии через лес и болота, лежащие по дороге к Вифору. Чтобы облегчить движение войск в темную ночь, под дождем, по дороге, незнакомой и представлявшей препятствия на каждом шагу, зажигали костры, на расстоянии один от другого полутораста или двухсот шагов, а для освещения местности при вытаскивании орудий из топей употребляли факелы, имевшиеся в артиллерийских ротах. Кавалерия, человек по пятидесяти на каждое из орудий, тащила их, привязав к ним арканы: таким образом пробившись всю ночь, к рассвету пришли в Вифор. Несмотря, однако же, на деятельность Васильчикова и на чрезвычайные усилия войск, русские принуждены были бросить восемь наиболее поврежденных орудий. А между тем пехота продолжала отступление по дороге к Шато-Тиери, куда перешла главная квартира Сакена; а генерал Йорк остановился на мызе между Фонтенелем и Вифором 27.

Урон союзников был значителен. Русские, бывшие в огне до последнего батальона, потеряли убитыми и ранеными до 2 000 и пленными до 800 человек; пруссаки – до 900 человек. Со стороны французов вообще выбыло из фронта 2 000 человек; в числе раненых были генералы Мишель и Буден 28.

Ночью возвратился посланный в главную квартиру армии граф Бранденбург, с словесным приказанием обоим союзным корпусам «неотлагательно переправиться за Марну и идти поспешно к Реймсу, где назначено было сосредоточиться всем войскам Блюхера». Утром оба корпуса отошли за Вифор к Птит-Ну (Petites-Noues); за ними вслед отступил арьергард генерала Кацелера 29.

Наполеон, переночевав на мызе Греннель и усилясь двумя тысячами человек кавалерии под начальством Сен-Жермена 30, оставил эти войска с дивизией Фриана, за исключением четырех батальонов гренадер, у Вье-Мезон для наблюдения доступа от Сезанна. Сам же Наполеон с восемнадцатью тысячами человек двинулся в 9 часов утра на Розуа к Шато-Тиери, вслед за союзниками. Йорк предлагал Сакену тотчас перевести за Марну войска, находившиеся на левой стороне этой реки, но Сакен, у которого оставалось позади много артиллерии и обозов, уговорил его занять позицию впереди Шато-Тиери, за речкой, на возвышенной плоскости у деревушки Какере (les Caquerets). Здесь, по обе стороны большой дороги, расположились 1-я и 7-я прусские пехотные бригады под общим начальством Горна; левее, несколько позади их, встала резервная кавалерия Юргаса; 8-я бригада принца Вильгельма Прусского заняла часть города, лежащую по левую сторону Марны. Часть русской кавалерии и пехоты, расположенная позади позиции, в резерве, прикрывала переправу артиллерии и обозов.

Наполеон, подойдя к сей позиции, открыл сильную канонаду и под покровительством ее устремил пехоту в нескольких колоннах против фронта прусских войск. Затем маршал Ней с кавалерийскими дивизиями Лаферьера, Денуэтта, Кольбера и Дефранса, в числе более 4 000 человек, направился в обход левого фланга кавалерии Юргаса, чтобы отрезать прусские войска от Шато-Тиери, что заставило союзную пехоту отступать к городу. Генерал Юргас, желая остановить неприятеля, кинулся ему навстречу с своей кавалерией, построенной в две развернутые линии, но первая линия его, состоявшая большей частью из ландверов, была опрокинута на вторую и увлекла ее с собой. В эту решительную минуту генерал Горн приказал своей пехоте ускорить отступление к городу, а сам с густой цепью стрелков, поддержанной бранденбургскими гусарами под начальством полковника Зора (Sohr), остановил французскую кавалерию. Тем не менее, однако же, союзная пехота, принужденная отступать через теснину, перерезанную глубокими рвами, по густой грязи, в которой солдаты увязали на каждом шагу, понесла значительный урон; две пушки и гаубица с подбитыми лафетами достались в руки неприятелю. Полки Тамбовский и Костромской под начальством Гейденрейха, остававшиеся на правом фланге позиции, по отступлении прусских войск были атакованы по приказанию Наполеона собственным его конвоем под начальством генерала Бельяра (Belliard). Гейденрейх построил свои полки в два небольших каре и прикрыл их стрелковой цепью, но стрелки были опрокинуты в близлежащую рощу, а каре совершенно рассеяны. Те из людей, которым удалось укрыться в роще вместе со стрелками, ушли в предместье; прочие же все были изрублены либо взяты в плен вместе с генералом Гейденрейхом. Три орудия, при них находившиеся, достались в руки французам. Неприятель преследовал союзников по двум направлениям: кавалерия Нея двинулась на Этамп и по дороге из Эперне, которая оказалась почти непроходимой, а Мортье со всей пехотой наступал по большой монмиральской дороге. Войска 1-й прусской бригады при отступлении потерпели сильный урон, и в особенности гренадеры. Ландверные батальоны Мумма и Зейдлица были истреблены, а засевшие в грязи три прусских орудия захвачены неприятелем. Отступление через предместье и мосты на правую сторону Марны было исполнено под прикрытием сперва 8-й бригады принца Вильгельма, а потом двух батальонов 2-го Восточно-прусского полка, которые отразили несколько атак, удерживались, пока все войска, орудия и обозы переправились за Марну, и, перейдя вслед за ними на другую сторону реки, зажгли оба моста; в то же самое время прусская 12-фунтовая батарея и несколько русских конных орудий с прикрытием 39-го, 49-го и 50-го егерских полков открыли с правого фланга сильный огонь по неприятелю и остановили его дальнейшие покушения 31.

Союзные корпусы после краткого отдыха у Шато-Тиери отошли в тот же день по суассонской дороге к Ульши-ла-Виль (Oulchi-la-Ville). Бригада принца Вильгельма отступила в полночь к Ульши-ле-Шатель (Oulchi-le-Chatel), а генерал Кацелер с арьергардом за реку Урк. Казачий отряд Карпова остался для наблюдения за неприятелем на Марне. Еще утром 31 января (12 февраля) французы заняли Ла-Ферте-су-Жуар, откуда подполковник Стессель (Stossel) с 2-м лейб-гусарским полком отступил по шато-тиериской дороге к Монтрель и далее к Во (Veaux) близ Круи 32.

В деле при Шато-Тиери русские потеряли 1 500 человек, три орудия (по другим сведениям от восьми до десяти орудий) и значительную часть обоза, а прусские войска – 1 300 человек и шесть орудий. Урон французов, по собственным их показаниям, не превышал 400 человек 33.

Как обыкновенно случается после неудачных дел, союзники взаимно обвиняли одни других в поражении, понесенном при Монмирале и Шато-Тиери. Сакен полагал, что прусские войска могли придти к нему в помощь ранее и в больших силах, a прусские генералы жаловались на русских, которые, по мнению их, не поддерживали их как следовало при отступлении к Шато-Тиери. Эти обвинения напрасны. Выше уже объяснены причины, не позволившие Йорку придти в пору к Монмиралю. Что же касается до действий русского корпуса в деле при Шато-Тиери, едва ли можно было требовать от него более того, что он сделал после боя при Монмирале, где войска Сакена были введены в огонь до последнего батальона и эскадрона, и после ночного отступления по таким местам, которые, по свидетельству самого Йорка и главных сподвижников его, были непроходимы. При отступлении за Марну прусские войска понесли значительные потери, но и со стороны русских урон был немаловажен, и если ландверные батальоны Мумма и Зейдлица были почти уничтожены, то и полки Тамбовский и Костромской легли костьми в этом деле.