Г. Коваленко - Донской хронограф. Хронологическая история донских казаков

Прибыв на Дон, Новосильцев отправил царю отписку: «Мишкина (Черкашенина) прибора казак поместный Сила Нозрунов на твою государеву службу не пошёл, воротился из Рыльска в свою вотчину Рыльскую… шли мы до Дона на ртах пешком, а твою государеву казну и свой запасишка везли на салазках сами. Как пришли мы на Донец 1 апреля, я велел делать суда на которых нам идти водяным путём к Азову, а за этими судами жили мы на Донце неделю, а у Мишки Черкашенина, у атаманов и казаков не у всех были суда готовые старые на Донце, и они делали себе каюки».

Как видим и здесь выстраивается своеобразная иерархия: Черкашенин – атаманы – казаки. Отметим тот факт, что Новосильцев был человеком, где иерархию учили почитать. Среди донцов московский дипломат весьма определенно поставил на первое место Михаила Черкашенина. Говоря, что не просто у «атаманов были суда», а у «Мишки Черкашенина, у атаманов…». Эти факты позволяют нам говорить о том, что, Черкашенин был не просто казачьим атаманом, Войска Донского, как структуры объединившей отдельные казаки городки и отряды. Таким образом, 1570 г. считается официальным годом основания Войска Донского, так как в этом году оно впервые встречается в дошедших до нас документах. Хотя Татищев, в своей «Истории», ссылаясь на утраченные ныне документы называл другую дату: 1520 г. В этом году атаманом был избран Михаил Черкашенин, воин, прославленный во множестве боёв и сражений.

Построив струги, московское посольство прибыло в Нижние Раздоры, где его торжественно встретили казаки. Придя в Круг, посол зачитал государеву грамоту, весьма благосклонно принятую донцами. Однако идти в Азов Новосильцев не мог, у казаков с азовцами была война. Для заключения мира и свободного прохода посольства, требовалось время. Только 7 июля, у «Оксайского устья» произошла встреча сопровождаемого донскими казаками русского посольства Новосильцева, с турецким посольством, едущим в Москву.

Прибыв в Стамбул, Новосильцев начал переговоры с великим визирем. После сокрушительного разгрома турок у Переволоки и под Астраханью, Иван Грозный, стремясь избежать продолжения войны с султаном, в своём письме заверял турецкого владыку в своей дружбе и предлагал мир, перечисляя все дружественные сношения России с Турцией со времён султана Баязида. Он удивлялся появлению турецких войск на своей территории. Но турки продолжали настаивать на оставлении Москвой Казани и Астрахани, уничтожении русской крепости в Кабарде и усмирении донских казаков. Кроме того султан обвинял казаков в разграблении мусульманского кладбища в Астрахани, в прошлом году. Мира заключить не удалось, не смотря на обещание обуздать своевольство казаков и срыть крепость в Кабарде, в угоду султану Селиму 2. Послы отправились в Москву ни с чем.

На Дону русское посольство ждал неприятный сюрприз: воровские казаки и нагаи решили напасть на посольство и ограбить его. Об этом Новосильцев доносил царю отпиской: «Как пошли мы из Азова, пришла ко мне весть, что за нами из Азова полем казачьи атаманы, Сенка Ложник с товарищами, 80 человек, да с ними же прибираются Казыевы татары, да два атамана крымских, а с ними человек с 300, и хотят нас на Дону или на Украине громить с обеих сторон; а со мной донских атаманов и казаков идёт для бережения немного: иные атаманы и казаки со мною не пошли и твоей грамоты не послушали».

Из этого донесения явствует, что на Дону казачество не однозначно относилось к идее служения московским государям и такая ситуация длилась вплоть до начала 18 века. Часть русских атаманов и казаков, яростных противников царя Ивана, подобно князю Курбскому, отколовшись от основной массы донцов, служила туркам. Причины этого казачьего «раскола» были различны: личная вражда, церковный раскол и преследование староверов правительством и Войском, преступления перед Войском, охриянство – переход из православной веры в мусульманство. Несмотря на все опасности, посольству удалось благополучно добраться до российских пределов.

В 1570 г. гетман Б. Ружинский во главе запорожских казаков совершил поход на турецкие владения в предгорьях Кавказа. Донцы, через землю которых проходили запорожцы, «сделали им походные вспоможения, а паче переправою войск на судах за реку Дон, а после за реку Кубань». Черкасы горские дружелюбно пропустили запорожцев, открывших военные действия только за Кубанью «против народов, туркам подвластных».

***

1571 г. Притаившийся до времени в Крыму хан Давлет Гирей, оправившись от поражения, подстрекаемый турками и своими мурзами, чьи воины обнищали без добычи, зимой переправился с войском у Азова на нагайскую сторону. Совершив стремительный бросок, он вторгся во владения тестя Ивана Грозного, черкесского князя Темрюка и разбил его дружину, захватив в плен двух его сыновей. Победа вдохновила хана, и он вновь стал грозить Москве, и требовать от неё дани, и восстановления Казанского и Астраханского ханств.

Получая многочисленные известия о преследовании царём своих лучших воевод, хан стал готовиться к новому походу на Русь. Казаки, узнав об этом, сообщили о готовящемся вторжении в Москву и воеводам украинных городов. Однако ни царь, ни воеводы, не оценили угрозу по достоинству. Иван Грозный отправляет 16 февраля князя Михаила Тюфякина во главе служилых людей для примерного определения границ России с Крымским ханством, с последующим расположением вдоль них сторож и крепостей.

Князю М. И. Воротынскому поручается разработать порядок несения пограничной службы, с указанием, где и когда стоять сторожам, какую местность они будут прикрывать, на какое расстояние высылать разъезды, и какое количество будет людей в них. Этим было положено начало сторожевой линии, прикрывавшей южные рубежи России. Донские казаки так же были привлечены для устройства сторожевой линии, оповещая воевод о татарских набегах.

Князь начал с того, что велел созвать станичных воевод и сторожей (дозорных), «которыя ездят… в станицах на поле к разным урочищам и преж сего езживали лет за десять и за пятнадцать». Вызвали и старых, и увечных ратников, имевших, однако, богатый опыт в несении сторожевой службы, – всего около 2000 человек. В феврале 1571 г. все они прибыли в Москву, при их помощи и вырабатывался «приговор», датированный 16 февраля.

Сторожевая служба, согласно ему, начиналась 1 апреля и оканчивалась 1 декабря. Воеводам городов и головам сторожей предписывалось посылать в дозор людей на лучших лошадях и не в одиночку. Первая статья устава обязывала дозорных находиться в таких местах, из которых они могли бы видеть противника, но сами оставаться незамеченными. Как правило, эти разъезды (станицы) заезжали по прямой до 500 км в глубь «Дикого поля», осматривали «сакмы» – дороги, по которым обычно двигались полчища степняков. Дозорные, которые совершали постоянные объезды определенных участков от 20 до 40 км по периметру порубежья, назывались сторожами. Они вели непрерывное наблюдение: «А стояти сторожем (дозорным) на сторожах, с конь не сседая, переменяясь направо и налево по 2 человека… (объезд начинался из середины района в обе стороны до встречи с другими разъездами у „памяти“ – приметы: ручей, ключ, дерево на холме). А останов им не делати, а огня класти не в одном месте; коли каша сварити и тогды огни в одном месте не класть дважды; а в коем месте кто полднивал, и в том месте не ночевать, а где кто ночевал, и в том месте не полднивати. А в лесах им не ставитца, а ставитца в таких местах, где б было усторожливо» (т.е. не углубляться в чащобу лесных массивов, из которых трудно следить за степью).