Арсений Коваленко - Кольцо. Абсолютная утопия. История про 13 Аркадиев и всего одного меня

© А.С. Коваленко, 2016

© Издательство ИТРК, издание и оформление, 2016

– Вот уже 279 лет, как великий герой Аркадий первый самоотверженно пожертвовал собой, чтобы запечатать вход в кольцо, и навсегда спасти человечество внутри. Мы, благодарные потомки, всегда будем хранить в сердце великий подвиг нашего бессмертного героя, с которым мы дышали одним воздухом.

Мэр города Аркадий 12-й, который был прямым потомком того самого Аркадия, важно поправил праздничный значок кольца на своей груди и продолжил свою длинную речь:

– По нашей традиции, как вы все знаете, 20 июля, мы выпускаем всех старшеклассников в их взрослую жизнь, и торжественно вручаем им их первые кольца, как знак совершеннолетия и возможности быть равными гражданами нашего славного кольца, нести в общее будущее великую консервированную жизнь!

Тут он немного добродушно посмеялся, его живот смеялся в такт ему, пуговицы рубашки немного разошлись, и можно было рассмотреть некоторые выступающие волосатые элементы его тела, которые вздрагивали в такт его эмоциям и движениям.

– Опять же, по нашей древней традиции, в этот день двух праздников мы вспоминаем великий исход в кольцо и отмечаем выпуск старшеклассников. Вспоминаем великую историю нашего народа, бессмертный и бесконечный выбор каждого гражданина кольца. В этом году честь рассказать самую первую историю закрытого кольца выпадает выпускнику и твердому хорошисту Арсению Манчини.

Оркестр заиграл праздничную короткую мелодию, впрочем, от которой всех давно воротило. Единственный оркестр во всем кольце знал всего три мелодии, а на официальных мероприятиях чаще всего исполнял именно эту характерную «праздничную».

До этого момента все шло хорошо и весело, даже бесконечная болтовня Аркаши вполне меня устраивала, я мог бы ее вытерпеть и в этот раз, и с маленькими перерывами даже смог вытерпеть ещё несколько раз. Если бы я знал, как это страшно – выступать перед большой публикой, да ещё на своем же выпускном – я бы провалился на месте, никогда бы на это не согласился. Сейчас хочу провалиться куда-нибудь вглубь кольца, с глаз долой, хочется умереть. Хотя чувствую, что именно это сейчас и произойдет.

Множество глаз уставились на меня с ожиданием, как будто в этом году история будет иной, чем в прошлом, как будто сюжет этой старой истории свернет не по тому пути, и все выйдет совсем иначе.

Я вышел из ряда своих одноклассников, теперь уже бывших, шепотом они подбадривали меня и желали удачи. Я подошел к мэру, он торжественно пожал мне руку и деликатно подвинулся, следом за ним ушел и его огромный живот, было довольно жарко, и он обливался по́том, то и дело промачивая платок под редкими волосами на лбу. Белый костюм мэра, видимо не спасал его от жары и духоты, и на спинке пиджака начинали проступать мокрые следы, рубашка под ним была уже совсем мокрой, раз дошло и до верхнего слоя. Я подумал, что после выступления с меня тоже семь потов сойдет.

Синяя школьная форма сделана из довольно плотного материала, а ещё по регламенту мы должны были стоять в пиджаках. Девочкам было легче, они были в юбках и блузках, но по выражению лиц было ясно: им тоже очень жарко.

В толпе я увидел своих родителей, папа смотрел с большим юмором и улыбкой на лице, а мама была очень тронута такой честью, которую мне оказали за заслуги по учебе. Мама не очень понимала, что такая «честь» и именно в кавычках была мне удостоена из-за хорошего знания истории и более-менее подвешенного языка. Больше никто в нашем выпускном классе просто не справился бы с такой задачей, а в выпускном классе второй школы добровольцев тоже не оказалось. К своим знаниям я относился скептично, и многие оценки мне даже натянули до среднего балла, чтобы можно было быть «настоящим» хорошистом и выступать тут перед публикой.

Все эти мысли пролетели за какую-то долю секунды, потому что мне казалось, что я ещё вижу уходящий живот «счастливого Аркадия», которого мы называли так за глаза из-за того, что он был 12-м, а не 13-м по счету потомком нашего великого героя. И иногда смеялись, что «несчастливый» Аркадий, который будет править городом после «счастливого», просто утонет в его костюмах.

Почему я думаю обо всем, кроме самой речи? Все замолчали, оркестр смолк, легкий шелест голосов моих одноклассников тоже умолк за моей спиной. Сейчас главное не облажаться, сам же иногда издевался над Петей, за его оговорку в том году. Он мне это припомнит, кстати, где он? В толпе его не видно.

Передо мною лежали листки с историей нашего города, но я знаю ее хорошо и подсказки мне особенно не нужны.

Я побил пальцами по микрофону на трибуне, немного откашлялся и начал:

– Дорога возникает под ногами идущего, так говорил великий герой и основатель нашего города Аркадий 1-й, и мы проделали долгий путь, и продолжаем шагать дальше, каждый из нас внёс что-то в наш город. И поэтому мы сегодня чествуем главного героя, вспоминаем самую первую и важную историю нулевого года, и славный подвиг нашего основателя, который отдал самое дорогое ради нас – свою жизнь.

К этому моменту, в толпе людей, уже слушали не все, некоторые смотрели с интересом, особенно дети на плечах родителей. Если говорить о родителях, то мои родители слушали, жадно впившись глазами в меня. Многие зевали, или в полголоса общались между собой, все это было для них избито и неинтересно. За их спинами, совсем вдали, я заметил хитрые глаза Алисы, которая с интересом меня слушала. Это придало мне сил, а то, что многие не слушают вовсе, облегчало мою задачу: не так стыдно оговориться, если никто не придает этому значения:

– Больше трехсот лет назад, силами лучших умов Земли, были созданы великие законсервированные города, которые должны были спасти нас от плохой экологии, ухудшающегося климата, бесконечных мультилокальных войн, голода и других проблем, которые идут вместе с человеком, на всем пути его существования. Данная теория, о городе-саде, или эдеме, существует с незапамятных времен, и человек смог реализовать ее только немногим больше, как триста лет тому назад.

Я сделал многозначительную паузу, слушающих людей ещё поубавилось, я продолжил:

– Группой ученых из Новосибирского научного института внешнего мира, чьи имена, к сожалению, до нас не дошли и не сохранились в летописях, был создан уникальный материал, по своим свойствам, не обладающим какими-то недостатками. Его невозможно сломать, расплавить или согнуть, лишь однажды задав ему форму, он застывал навсегда. Разрушить его нельзя, ни одна молекула не отставала от этого материала. Все хорошо знают этот материал, который был прозван «абсолют» за свои качества, весь наш дом, наше кольцо полностью отлито из него.