Елена Галкина - Русский каганат. Без хазар и норманнов

Кроме того, исходя из сведений о епископе очевидно, что в Окружном послании речь идет о крещении не дружины воинов, а племени, населяющего определенную територию . Анонимный византийский хронист, т. н. Продолжатель Феофана, писавший около 950 г., относя события к патриаршеству Игнатия (867–877 гг.) [17] Некоторые ученые пытаются разделить крещение русов при Фотии и Игнатии, но вряд ли в этом есть необходимость. В 867 г. правили и тот, и другой патриархи. Фотий был свергнут 25 сентября 867 г. из-за своей политической позиции. Императора Михаила III убил его соправитель Василий I Македонянин, а Фотий открыто выступил против узурпатора. В результате Фотия отправили в ссылку, назначив лояльного Игнатия. Поэтому вполне вероятно, что заслуга в крещении русов была приписана Игнатию. , добавляет, что епископ прибыл в столицу русов (название император не упоминает):

«Щедрыми раздачами золота, серебра и шелковых одеяний он также склонил к соглашению неодолимый и безбожный народ росов, заключил с ними мирные договоры, убедил приобщиться к спасительному крещению и уговорил принять рукоположенного патриархом Игнатием архиепископа, который, явившись в их страну, стал любезен народу таким деянием. Однажды князь этого племени собрал сходку из подданных и воссел впереди со своими старейшинами, кои более других по многолетней привычке были преданы суеверию, и стал рассуждать с ними о христианской и исконной вере. Позвали туда и иерея, только что к ним явившегося, и спросили его, что он им возвестит и чему собирается наставлять. А тот, протягивая священную книгу божественного евангелия, возвестил им некоторые из чудес Спасителя и Бога нашего и поведал по Ветхому завету о чудотворных божьих деяниях. На это росы тут же ответили: «Если сами не узрим подобного, а особенно того, что рассказываешь ты о трех отроках в печи, не поверим тебе и не откроем ушей речам твоим». А он, веря в истину рекшего: «Если что попросите во имя мое, то сделаю» и «Верующий в меня, дела, которые творю я, и он сотворит и больше сих сотворит, когда оное должно свершиться не напоказ, а для спасения душ», сказал им: «Хотя и нельзя искушать Господа Бога, но если от души решили вы обратиться к Богу, просите, что хотите, и все полностью ради веры вашей совершит Бог, пусть мы жалки и ничтожны». И попросили они бросить в разложенный ими костер саму книгу веры христианской, божественное и святое Евангелие, и если останется она невредимой и неопаленной, то обратятся к Богу, им возглашаемому. После этих слов поднял иерей глаза и руки к Богу и рек: «Прославь имя твое, Иисус Христос, Бог наш в глазах всего этого племени», – и тут же метнул в пламя костра книгу святого Евангелия. Прошло немало времени, и когда погасло пламя, нашли святой том невредимым и нетронутым, никакого зла и ущерба от огня не потерпевшим, так что даже кисти запоров книги не попортились и не изменились. Увидели это варвары, поразились величию чуда и уже без сомнений приступили к крещению» [18] Продолжатель Феофана. Жизнеописания византийских царей / Пер. Любарского Я. Н. М. Наука. 1992. С.142–143. .

Этот рассказ повторяется многими византийскими писателями XI–XII вв., а в XVI в. с ним познакомились и московские книжники, которые срочно включили его в летописи и хронографы, приписав крещение Аскольду (так повествует Хронограф западнорусской редакции 1512 г. и Никоноровская летопись). В сообщении хрониста важно то, что архиепископ отправился в страну русови вел переговоры с их правителем.

Где находилась эта страна – очень определенно говорит автор XI в. Георгий Кедрин, используя материалы предшественников (во времена самого Кедрина Киевская Русь уже затмила остальные):

«Народ скифский, около Северного Тавраобитающий, лютый и свирепый… испытавше гнев Божий (после нападения на Константинополь. – Е. Г. ) , в страну свою возвратися. Потом прислав в Царьград посольство, просили сподобить их святого крещения, которе и получили» [19] Рапов О. М. Русска церковь в IX – первой трети XII в. Принятие христианства. М., 1988. С. 87. .

Византийские источники первых трех третей IX столетия определенно указывают на Северное Причерноморье как на место обитания русов. Также важно, что ни один византиец не указывает на родство русов со славянами. Напротив, этот этнос назван кочевым, что прямо противоречит славянскому земледельческому укладу. Но контакты этого народа с центром империи не были постоянными. Русы в связи с отдаленностью не представляли для Византии большой угрозы или предмета особого стратегического интереса. Поэтому и описания источников весьма скупы. Единственная этнографическая особенность, которая известна по греческим сочинениям, – это «древнее таврическое избиение иностранцев» (ксеноктония) в Житии Георгия Амастридского. К сожалению, этого совершенно недостаточно, чтобы делать выводы о происхождении этноса.

Свидетельства западноевропейских хроник еще более кратки и спорадичны. В средневековой Европе были известны несколько этнических групп с названиями, напоминающими «рус»: в Прибалтике, на Дунае и в степях Восточной Европы. Только у последних можно говорить о наличии государства, названного в Бертинских анналах Русским каганатом. Особенно любопытно, что предварительная локализация каганата и росов греческих источников весьма близка – та же степная полоса юга Восточной Европы. Прояснить ситуацию могут восточные источники, знавшие и русов с хаканом во главе, и русский обычай ксеноктонии.

Если западноевропейские сведения о Русском каганате носят крайне фрагментарный, случайный характер, то арабо-персидские источники Средневековья, напротив, предоставляют уникальные данные не только о русах, но и соседствующих с ними этносах и государствах. Здесь и координаты территории, и описание этнографических особенностей – обряда погребения, внешнего вида, способа хозяйствования, и перечисление основных городов. Из восточных источников известно и о русах с хаканом во главе, и о трех центрах Руси – Славийи, Куйабе и Арсе. Наиболее полные сведения о племенах под названием «рус» IX в., как и о других народах Восточной Европы того времени, содержатся в памятниках географической литературы, к которой в данном случае можно присоединить и труды комплексного содержания, своеобразные энциклопедии, которые появились в Халифате уже в IX в. Но чтобы понять, где локализовали русов арабо-персидские географы, необходимо исследовать их систему представлений не только о Восточной Европе, но и соседних с нею регионах.