Григорий Жадько - Россия в огне. Трагедия 1941-го

4.) Проводимые сейчас летние сборы запасных Красной Армии и предстоящие маневры имеют своей целью не что иное, как обучение запасных и проверку работы железнодорожного аппарата, осуществляемые, как известно, каждый год, ввиду чего изображать эти мероприятия Красной Армии как враждебные Германии, по меньшей мере, нелепо». 26 26 «Правда» 14 июня 1941г.

Четвертый пункт, ключ к заявлению. Главное чего больше всего опасался вождь народов и о чем каждодневно напоминал высшему составу Красной Армии, так это о том, что нам ни при каких обстоятельствах нельзя спровоцировать войну действиями со своей стороны. Поэтому не разрешалось сбивать немецкие самолеты-разведчики в массовом порядке нарушавшие наше воздушное пространство. Поэтому войскам не разрешалось занимать подготовленные вблизи границы укрепления. Поэтому были запрещены все мероприятия связанные с затемнением городов и поселков. Отдельные командиры, нарушавшие существующий порядок немедленно получали по рукам, а дело рассматривалось компетентными органами.

В мае, начале июня были призваны из запаса 800 тыс. военнообязанных. Они влились в приграничные дивизии, доведя их в большинстве своем до штатов военного времени. В среднем каждая дивизия получила 4,7 тысячи человек. Повсеместное доведение их до штатов военного времени не могло не ускользнуть от глаз немецкой разведки, а тут еще выдвижение в приграничные районы сразу несколько армий из внутренних округов.

Сталин опасался, что немецкое руководство воспримет массовое выдвижение наших войск к границе как акт недружественный. И таким оригинальным образом попытался успокоить его. Выдумать еще чего-нибудь глупее, чем это послание, тем более предназначенное для внутреннего употребления советским народом, который конечно не мог понять эзопова языка, на котором вождь народов говорил с Гитлером, было трудно.

Его стремление, не спровоцировать войну, тяжелым бременем отразилось на боеготовности войск, понизив их бдительность, заставив расслабиться, когда напротив войскам необходимо было быть собранными как никогда. Народ не привык читать между строк, как это делают дипломаты, доискиваясь до истинных причин. Ему написали, что паниковать не нужно, войны не будет, это и отложилось у него в голове, а какой-то там абзац о выдвижении наших войск, был для него совсем неинтересен, выдвижение войск к границе они видели и без сообщений в газете.

Вот мнение по этому поводу высказанное Л. М. Сандаловым. Он был на тот момент начальником штаба 4-й армии Западного Особого военного округа: «Нужно сказать, что командиры считали возможным вторжение фашистов еще 14—16 июня, но после сообщения ТАСС в газетах от 14 июня 1941 года, их тревожное состояние стало сменяться уверенностью, что есть какие-то неизвестные им обстоятельства, которые дают право правительству СССР и Генеральному штабу оставаться спокойными. Во многих частях, дислоцированных в Брестской крепости, красноармейцы в первой половине июня спали одетыми, а в последние дни перед войной получили разрешение эту „напрасную бдительность“ прекратить». 27 27 Сандалов Л. М. «Первые дни войны» М. 1989 с. 58—59

Версия о зондаже немецкого правительства была удобной, и ее взяли для объяснения. Не знаю, насколько оно помогло скрыть выдвижение наших войск к границе, но вреда от этого заявления последовавшего перед самой войной было предостаточно. Вместо мобилизации усилий на повышение обороноспособности страны, повышение боеготовности войск, проведение комплекса мероприятий по маскировке военных объектов, частей и соединений оно расхолаживало личный состав. Давно назревшие мероприятия откладывались в долгий ящик, и упускалось драгоценное время. Вот как описывает реакцию на заявление ТАСС среди руководства Киевского Особого военного Округа комиссар 8-го механизированного корпуса Н. К. Попель:

«– Ну ладно, давай о деле, – прервал меня Музыченко…

Я сообщил о споре, недавно вспыхнувшем между Рябышевым и начальником штаба армии, которой мы были подчинены, полковником Варенниковым. Рябышев, показывая нанесенные на карту все прибывающие германские дивизии, сказал, что Гитлер готовит войну. Варенников безапелляционно возразил:

– Ручаюсь – еще год войны не будет, даю руку на отсечение…

На стороне Рябышева были многие факты. Не только сосредоточение гитлеровских войск, но и подозрительные нарушения воздушного пространства немецкой авиацией, все большая наглость немецкой разведки, оживление бандеровцев. Варенников же ссылался на сообщение ТАСС. Концентрацию гитлеровских дивизий у наших границ объяснял распространенной в ту пору версией, будто немцы отводят сюда на отдых свои войска из Франции.

На это Рябышев резонно возражал:

– А после чего им отдыхать?

Варенников кипятился: мы, мол судим о мировых событиях только по обстановке в полосе своего корпуса, не имея никаких данных о том, что делается вдоль всей советско-германской границы…

В 4.30 позвонил начальник штаба армии Варенников (тот самый, что давал «руку на отсечение») и сообщил, что германские войска по всей границе ведут артиллерийский огонь, расстреливают прямой наводкой Перемышль, местами переходят границу, Но тут же предупредил:

– На провокации не поддаваться, по германским самолетам огонь не открывать. Ждать приказа» 28 28 Попель Н. К. « В тяжкую пору» М. 2001. С. 19—22. .

В отношении Сталина существует много мнений. Одни его считают злодеем и мажут черной краской. Другие возвеличивают и приписывают ему такое, что, на самом деле, к нему отношения не имеет или его роль его в этих делах является второстепенной. Мне бы не хотелось впадать в крайности.

Короля делает свита. Применительно к России начала ХХ века мы имели общество во многом патриархальное. Привычка иметь над собой бога, царя, барина, не изжила себя. Понимало ли крестьянство, которого в стране было без малого 90%, как жить без царя-батюшки? Как должно управляться государство российское? Какие свободы и ограничения должны были присутствовать в обществе?

Они понимали, что свобода хорошо, но как ей распорядиться. Одним декретом, даровавшим свободы, одномоментно нельзя было изменить сознание безграмотных крестьянских масс.

«Еще Плеханов предупреждал В. И. Ленина: «Русская история еще не смолола той муки, из которой можно выпечь пирог социализма». То есть русская история на протяжении своего развития не создала потребность в индивидуальной свободе.

Плеханов говорил ему: «У тебя ничего не получится!» «Нет, – говорил Ленин. – Революция – повивальная бабка истории. Мы историю толкнем вперед» 29 29 Кончаловский А.«Аргументы и факты» №6 2004 стр.3.