Александр Федулин - Отечественная история IX—XIX вв.

Важной составной частью проблемы возникновения русской государственности является вопрос о политических центрах восточных славян и Киевской Руси, их преемственности и эволюции. Сейчас для всех исследователей очевидно, что многие «племенные центры» восточных славян так и не превратились в города. Но сохраняются существенные разногласия по поводу крупных городов – центров Киевской Руси. А.А. Горский отмечает, что укрепленные поселения – городища – появляются на территории восточных славян с VI—VII вв., хотя и исчисляются единицами – Зимно (на притоке Западного Буга), Пастырское (в бассейне реки Тясмин) и, возможно, Киев. Тогда как распространение городищ у восточных славян относится к VIII столетию, когда завершается их расселение и складывается большинство союзов племенных княжеств. Скорее всего эти населенные пункты были политическими центрами племенных княжеств: количество городищ на территории большинства восточнославянских союзов – от 2 до 20, и только на Левобережье Днепра, прилегающем к степи, обнаружено около 100 городищ.

Из 181 укрепленного поселения, существовавшего в IX – начале XI в., к началу XII в. 104 (почти 60%) прекратили свое существование, причем в основном на рубеже X—XI вв. При переходе территории под непосредственную власть киевских князей (формирование волостей) обычным было создание нового центра с целью нейтрализации сепаратизма местной знати. Но в такой смене не было необходимости в территории ядра Древнерусского государства – среднеднепровской Руси (Киев и Чернигов). Непосредственную преемственность с центрами племенных княжений имели еще Изборск, Витебск и Волынь, но в конце X – начале XII в. большого политического значения эти города не имели.

Тем не менее Древнюю Русь в Х в. неслучайно прозвали «страной городов». Среди 24 городских поселений этого периода были «грады» (старые населенные пункты – Полоцк, Ростов и др.), которые являлись центрами территорий и укрепленными пунктами.

Следует внимательно отнестись к поселениям, которые летописи называют «местами», а позднее погостами. Вероятно, под «местами» разумеются поселения, ставшие затем посадами. Городами назывались также укрепленные дворы – замки крупных землевладельцев-князей и бояр (например, Ольжичи, Вышгород, Берестово).

Б.А. Рыбаков полагал, что города возникли из больших поселков или городских феодальных усадеб. Но независимо от типов поселений, из которых вырастал город, он всегда был поселением, оторванным от деревни, ей противостоящим, создавался на базе собственности, основанной на ремесленном производстве и торговле. Но с другой стороны, древнейшие поселения Ладоги VII—VIII вв. позволяют понять характер древнерусского города, в котором еще не произошло полного отрыва от сельского хозяйства. Другие славянские города еще в IX в. были похожи по своему строю на Ладогу.

Б.Д. Греков считал, что древнерусский город IX—X вв. состоял из домов, в которых жила большая патриархальная семья. Возле домов были большие хозяйственные постройки: для скота и амбары. В книге М.Н. Тихомирова «Древнерусские города» (М., 1946) переломным моментом в истории русского города назван конец X – начало XI в., т.е. время, когда они обрастают посадами и становятся местом сосредоточения торгового и ремесленного населения. Тогда как торговля, по его мнению, имела для образования городов второстепенное значение.

Если VI—VIII вв. были переходным периодом от «военной демократии» к раннефеодальному государству, то IX—X вв. стали временем его становления. Ведущими факторами возникновения классового общества и государства стали развитие производительных сил в сельском хозяйстве, разложение родовой общины, выделение ремесла, возникновение денежного обращения и торговли и рост городов. Однако в объединении восточнославянских племен куда большую роль играл фактор необходимости экспорта на рынки Востока и Византии (пушнина, рыба, мед), чем развитие зернового хозяйства или возникающего городского ремесла. Зачинщиками объединения вдоль важнейших транзитных путей стали Киев и Новгород, причем последний в наибольшей степени. Однако в процессе становления государственности населения русских земель важную роль помимо экономического сыграл и военный фактор. На обширных пространствах, прилегающих к пути «из варяг в греки», соотношение экономических и военных предпосылок образования государства было, несомненно, в пользу последних. Сказывались разные обстоятельства: притягательность объединенных походов (особенно на Византию), внутренние междоусобицы, борьба за великокняжеский престол, постоянная необходимость охранять границы от нападения кочевников и т.п.

Эти изменения строя и быта восточных славян коррелируются с событиями на других славянских территориях и в Западной Европе в целом. В первой половине IX в. образовалось Великоморавское княжество, а на рубеже IX—X вв. – Чешское. Объединение с середины IX в. польских племен вокруг княжеств вислян и полян во второй половине Х в. завершается созданием Древнепольского государства. В IX в. складывается государственность в Хорватии и на сербских землях, появляется объединенное англосаксонское королевство (Англия), а в Х в. – Датское королевство. Таким образом, возникновение Киевской Руси вписывается в процесс государствообразования на территории Европы, а роль варяжского элемента следует свести к «собиранию» восточнославянских земель, уже подготовленных внутренним развитием к государственности и объединению.

В вопросе образования Древнерусского государства норманнский вопрос играет особую роль. Норманская теория, связывающая образование русского государства с деятельностью варягов-норманов, возникла в работах немецких историков XVIII в. Готлиба Байера, Фридриха Миллера и Августа Шлецера. Профессор Санкт-Петербургской Академии наук немец Байер, не знавший древнерусского языка, в 1735 г. в трактате на латинском языке высказал мнение, что древнерусское слово из летописей – «варяги» – это название скандинавов, давших Руси государственность. В итоге дискуссий сложились мощные «норманская» и «антинорманская» школы. Киевская династия была объявлена Байером и Миллером готами, Татищевым – сарматами, а Щербатовым – гуннами. Норманистами были С.М. Соловьев и В.О. Ключевский, а также Д.И. Иловайский в своих учебниках (хотя в «частных» трудах он оставался антинорманистом).

Дело в том, что в конце XV в. у московских князей возникла проблема официального возвышения своего рода в глазах европейских монархов. Иван III женился на племяннице последнего императора Софье Палеолог и в качестве русского государственного герба принял византийского двуглавого орла. В Москве провозглашается идея «Москва – третий Рим», а опальный митрополит Спиридон получает от Ивана III задание разработать родословную московской династии. В «Послании» от Ноя выводилась родословная египетского фараона Сезостриса, а прямым его потомком был сделан римский император Август. Брат Августа Прус получил во владение область Вислы (Прусская земля), откуда и был выведен род Рюрика. Эта версия была принята и получила дальнейшую разработку в «Сказании о князьях Владимирских» и в «Степенной книге» митрополита Киприана. При Иване Грозном эта легенда вошла в «Государев родословец», а затем в «Бархатную книгу». С легкой руки Ивана IV все иностранное, и прежде всего немецкое, стало считаться на Руси особенно почетным. При Петре I эта тенденция в русском дворянстве еще больше увеличилась, поэтому норманизм и был встречен в обществе с таким радушием.