Илья Эренбург - Война. 1941-1945 (сборник)

4 ноября 1941

Друзья-чехословаки, этот день был днем вашей гордости. Веселились чехи на Вацлавском наместье и в тысячах деревень. Веселились словаки под вехами Братиславы, на площадях святого Мартина и Жилины. Этот день остался днем вашей гордости. Но он стал теперь и днем вашего горя. Задыхаясь в бомбоубежищах, засыпанных мусором, люди узнают, какое счастье воздух. Под Гитлером вы узнали, какое счастье свобода. Вы – гордые люди, и вам без нее не жить.

В этот день я хочу обнять моих друзей. Я не назову их имен: нас слушают палачи. Да и все чехословаки теперь мои друзья. Я хочу в этот тяжелый день сказать вам простые слова надежды: мы встретимся в свободной Праге, в кафе, в «Народном дивадле», на чудных улицах Малой Страны. Мы встретимся в Братиславе, на набережной Дуная, «под вехами». Мы поедем вместе в Тиссовец и в Детву. Мы споем песни про Яношека. Мы увидим над Градчанами трехцветный флаг.

Праздник независимости вы справляете над свежими могилами мучеников. А в застенках пытают героев. Плачут статуи Пражского моста. Трауром покрылась площадь гуситского Табора. Сняли пестрые уборы девушки Моравии. Проклинают Иуду Тисо леса Оравы. Но святая кровь не высыхает. Она жжет. Она становится реками. Она будит спящих. Она разъедает железо. Не напрасно погибли герои Чехии. Их смерть – трубный глас. Их могилы – первые камни независимой Чехословакии.

Русские люди преклоняются перед вашим мужеством. Над братскими могилами раздается салют: это орудия защитников Москвы салютуют героям Праги. За каждого расстрелянного чеха – тысячи немцев под Москвой. Мы многое потеряли за эти месяцы: покой, уют, добро. Горят наши города. Умирают наши люди. Но мы отстояли честь. Мы отстоим и свободу – нашу и вашу.

4 ноября 1941

В этот день весь мир смотрит на Москву. О Москве говорят в Нарвике и в Мельбурне. Провода мира повторяют одно слово «Москва». Москва теперь не только город. Москва стала надеждой мира.

И Москва осталась городом, русским городом. С каждым ее переулком связаны наши воспоминания. В ее запутанном плане, в чередовании старых особняков и новых многоэтажных корпусов – вся наша жизнь, вся наша история. Днем Москва живет обычной трудовой жизнью. Только стон стекла под ногой и суровость человеческих глаз напоминают о драме этой осени. Ночью Москва темна. Ее звезды не освещают путь врагу. Эта черная, побратавшаяся с ночью Москва остается маяком для измученного человечества.

Мы знаем героизм других народов. Мы обнажаем головы перед чужими могилами. Защитники Москвы с волнением думают о стойкости Лондона. Два года город туманов и парков, город-порт и город милого диккенсовского уюта живет под бомбами, под бомбами он работает, под бомбами думает. Слава Англии! – чистосердечно восклицает русский народ. Слава высоко поднятой голове! Не пролив остановил немцев – воля английского народа, его гордость. Мы приветствуем английских летчиков. Они впервые сказали на добром языке фугасок: «Как аукнется, так и откликнется». Они били и бьют логово проклятого зверя.

Мы приветствуем тебя, пионер свободы, неукротимый народ Франции. Ты пал на поле боя, преданный и обманутый. Мы помним героев Арраса, защитников Тура, твою отвагу и твою беду. Немцы думали, что ты умер, что народ Вальми и народ Вердена станет народом изменника Дарлана, вора Лаваля. Ты ранен, но ты жив. Мы приветствуем армию генерала де Голля, армию изгнания, армию мести. Мы приветствуем французских патриотов, которые не сложили оружия. Слава заложникам Нанта! Их пытали страхом. Их агонию растянули на недели. Перед смертью они пели песню свободы – «Марсельезу». Эту песню услышали и защитники Москвы.

Мы приветствуем чехов. Они первые узнали всю меру горя. Они не сдались. Орудия защитников Москвы салютуют мученикам Праги.

Мы приветствуем народ воинов – сербов. Не впервые их страна сожжена и залита кровью. В горы ушел народ. На немецкие приказы он отвечает свинцом. Немцы вынуждены издавать в Белграде военные сводки – война в Югославии закончена на бумаге, но на югославской земле война только начинается. Под Москвой мы платим и за Белград, за его развалины, за его ночи.

Мы приветствуем храбрых греков. Мы были с ними душой на горных перевалах Албании. Мы восторгались тогда их стойкостью. Теперь мы вознаграждаем их за мужество: мы истребляем их палачей.

Мы приветствуем неустрашимых норвежцев, рыбаков, которые стали солдатами, партизан Ларсена, молчаливых и стойких людей Севера. Мы приветствуем спокойных голландцев. Они отказались от мира ради чести. Мы помним и развалины Роттердама. Мы приветствуем народ труда – бельгийцев, их каждодневное, упорное сопротивление. Брюссель снова узнает радость восемнадцатого года: он увидит бельгийскую армию в своих стенах.

Мы приветствуем нашу сестру Польшу. Слава польским партизанам! Мы слышим их выстрелы. На нашей земле строится теперь польская армия. И поляки, защищавшие Варшаву получив винтовки, благоговейно целуют оружие. Они с нами пойдут на врага. С нами отвоюют свою землю.

Мы приветствуем арсенал свободы – Америку. Руку и сердце дает она смятенной Европе. Слава труженикам Америки, ее инженерам и рабочим, – это тыл Европы, это наш тыл.

Мы приняли на себя страшный удар. Мы не уклонились от него. Мы не хотим жить на коленях. Наш всенародный праздник в этом году омрачен развалинами и могилами. Свободу мы защищаем на своей земле, и мы оплачиваем ее своей кровью. Великим народам суждены великие испытания. Мы хотели мирно трудиться, строить дома, распахивать целину. Нам выпала другая судьба. Мы должны взрывать наши заводы. Мы должны рыть противотанковые рвы. Мы должны защищать Москву – здесь, под Москвой. И вот слово «Москва» обходит мир. Утром люди, просыпаясь на другом полушарии, с тревогой спрашивают: «Как Москва?..» Они могут спать. Их сон охраняют орудия Москвы.

У русского народа большое сердце. Он умеет любить. Он умеет и ненавидеть. В этот торжественный и грозный день мы даем клятву любви и ненависти. Мы истребим гитлеровцев. Мы отплатим немцам за все обиды, за все горе. Они идут к нам с надеждой поживиться. Они считают города и десятины, копи и склады. Они не сочтут своих могил. Их самки требуют от самцов: «Пришли мне русскую шубенку». Мы заставим этих самок проплакать свои глаза. Жители Берлина ответят за улицы Москвы. Крестьяне Украины будут допрашивать прусских баронов. И русские вдовы будут судить мерзкого Гитлера. Он получит за все, он и его лакеи. Румыны проклянут тот час, когда вшивый Антонеску ворвался в Одессу. Венгры ответят за Днепропетровск. Сто лет итальянцы не будут спокойно глядеть на восток.