Борис Флоря - Русское государство и его западные соседи (1655–1661 гг.)

Свою и так достаточно большую армию, двигавшуюся к Западной Двине, царь намерен был дополнительно усилить за счет своих новых литовских подданных. Посылка в марте 1656 г. в Великое княжество Литовское Замятни Леонтьева была первым шагом в этом направлении. С началом военной кампании за ним последовали и другие.

Предпринятые шаги были двоякого рода. Во-первых, на русских воевод возлагалась обязанность собирать шляхту на смотры, проверять ее готовность к службе и высылать ее в «полки» [342] См. отписку воеводы И. Ржевского о проведенном смотре шляхты в Борисове: РГАДА. Ф. 210. Московский стол. Стб. 270. Л. 723. . Во-вторых, приказы набрать военные отряды и прийти с ними к царю направлялись и влиятельным лицам – «полковникам» из местной среды. Так, к С. Масальскому в Гродненский повет 30 июня была послана грамота с «указом» набрать на службу 500 гусар и явиться с этим отрядом в Полоцк. Царь обещал возместить понесенные им расходы и выплатить гусарам «заплату». В тот же день аналогичная грамота была послана в Лидский повет к «полковнику» Якубу Кунцевичу [343] РГАДА. Ф. 79.1656 г. № 19. Л. 9–10,14–15. .

Меры эти не везде привели к желаемым результатам. Так, созванная 13 июля в «съезжую избу» шляхта Ковенского повета заявила, что они «люди бедные, разоренные», «на ево государеву службу поднятца нечем» [344] РГАДА. Ф. 210. Московский стол. Стб. 270. Л. 913. , просила через своих посланцев освободить ее от службы и шляхта Ошмянского повета [345] Там же. Новгородский стол. Стб. 263. Л. 278–279. , а из соответствующих распоряжений царя видно, что еще и 12 августа, когда уже полным ходом шли военные действия, отряды полковников К. Рудомины и Я. Менжинского не прибыли «в полк» к Алексею Михайловичу [346] Там же. Московский стол. Стб. 270. Л. 941–942. .

И все же существенные результаты были достигнуты. Так, уже 15 июня во время пребывания царя в Смоленске было выплачено жалованье большому отряду смоленской шляхты во главе с ротмистром кн. Петром Друцким Соколинским [347] Там же. Л. 551; список шляхтичей-участников похода см.: Там же. Л.560–574. .5 июня царь распорядился выплатить жалованье участвующей в походе полоцкой шляхте в таком размере, в каком оно ранее было выплачено витебской шляхте [348] Там же. Л. 610. Записи о выдаче жалованья см.: Новгородский стол. Стб. 263. Л. 265–266. . Принял участие в походе и полк К. Носовского, на грабежи которого жаловались жители Курляндии [349] Там же. Московский стол. Стб. 270. Л. 822. . Я. Кунцевич также набрал отряд людей «гусарского строю», получил поручение охранять границу от шведов и «сорок» соболей за службу [350] Там же. Л. 986–988. .

Большая часть «литовских» отрядов присоединилась к передовому корпусу во главе с С.Л. Стрешневым [351] См. его сообщения царю о «вестях», полученных, когда он послал к Риге «служилых людей поляков»: Дополнения к Актам историческим (далее – ДАИ). Т. 4. СПб., 1851. № 28/XIIL С. 64. . С участием в русском войске литовских «полковников» связывали, по-видимому, определенные планы. Так, 19 июня полоцкий воевода кн. Д.А. Долгорукий получил приказ писать «к полковникам в поветы о походе к Браславлю и к Динаборку, и к Икажну». Воевода должен был сообщить царю, «у полковников что учинитца в зговоре под городами» [352] См. пересказ этого документа в отписке А.Л. Ордина-Нащокина: РГАДА. Ф. 79.1656 г. № 18. Л. 1. . Очевидно, литовские «полковники» должны были убедить население этих городов, входивших ранее в состав Речи Посполитой, сдаться без боя русской армии. Как показал последующий ход событий, расчеты эти оказались необоснованными.

Приходившие в царскую ставку сообщения говорили о том, что условия для похода на Ригу сложились благоприятные. Царю и его советникам было известно, что польское войско осадило Варшаву, где находился большой шведский гарнизон во главе с фельдмаршалом Виттенбергом и ряд советников Карла Густава. Стало известно и о намерениях Карла Густава и его союзника, бранденбургского курфюрста, соединенными силами идти к Варшаве, чтобы выручить осажденных, нанести поражение вражескому войску и «польского короля неволею привесть в мир» [353] РГАДА. Ф. 210. Московский стол. Стб. 270. Л. 664, 669, 670, 671. . Позднее пришли сообщения о капитуляции шведского гарнизона в Варшаве, но одновременно и о приходе соединенных сил союзников к польской столице [354] Там же. Л. 797–798, 947 (войска враждебных сторон стоят у Варшавы «и беспрестанно ждут поля»). . В таких условиях, когда дело шло к сражению под Варшавой, наместник Ливонии М. Делагарди не мог ожидать значительной помощи ни от Карла Густава, ни от курфюрста. Шотландец Александр Лесли, намеревавшийся поступить на русскую службу, писал в августе 1656 г. из Кенигсберга одному из офицеров русской армии, полковнику Англеру, что М. Делагарди все время просит помощи, «а свейскому королю помочи граф Магнусу учинить нелзе». По его сведениям, в Ригу был послан лишь один «неполной полк» [355] Там же. Л. 946–947. . Перебежчики из Риги также сообщали, что в городе «служилых людей есть немного, и то худые» [356] Там же. Л. 705. .

Для русского правительства особое значение должны были иметь сведения, доставленные в июле 1656 г. возвращавшимся от Карла Густава и проезжавшим через места будущих военных действий Назарием Алфимовым. Он сообщил, что к М. Делагарди пришли офицеры армии и заявили, что «служить, де, им королю не с кем», так как их солдаты погибли в боях в Жемайтии. В ответ на это, по его словам, граф Магнус заявил, что «служилых людей взять негде», а рижские горожане заявили, что не намерены защищать город от русских войск». «И он, де, граф Магнус, – заканчивал Н. Алфимов свое сообщение, – хочеть бежать за море, корабли, де, у него готовы» [357] РГАДА. Ф. 96.1656 г. № 5. Л. 200. . Все эти сообщения должны были вызывать надежды на быстрое и успешное окончание похода на Ригу.

Надежды эти могло укрепить только знакомство с грамотой Карла Густава, которую привез Н. Алфимов. Конфликт с Россией ставил Карла Густава после неудач при попытке подавить восстание на польских землях в трудное и опасное положение, поэтому он приложил усилия, чтобы избежать столкновения.

По-видимому, понимая, что именно позиция шведской стороны по вопросу об установлении границ привела к резкому охлаждению русско-шведских отношений, он сообщал, что Магнус Делагарди и «великие» послы получат все полномочия «для подлинных рубежей розводу с вашими царского величества бояры и думными людми» [358] Там же. Л. 103. . Король обещал провести расследование и наказать виновных в пограничных столкновениях: «И будет то сыщетца подлинно, и им наказание учиним – безо всякие нашиє… милости». Он сообщал, что полковник Волакс наказан и отстранен от должности [359] Там же. Л. 104, 107, 109. .