Константин Пронякин - Социальная юриспруденция. Юридическая психология. 1 том

И, наконец, взяв категорию пеня, как одну из основных категорий уголовной (прикладной) социальной юриспруденции в условиях рыночной экономике, мы можем, не нарушая имманентной и перманентной логики правоведения (общей социальной юриспруденции) придти к пониманию трех основных видов (источников) нормы уголовного права. Это – особая задача, которая здесь рассматриваться не будет. Но, сказать мы о ней должны, чтобы подчеркнуть главную функцию права при любых и всяких социумах! Эта функция определяет право, как охранную грамоту. В ее ключе, три основных подразделения юриспруденции – гражданское право, уголовное право и международное право мотивируют три формы девиантного и делинквентного и перверсного поведения :

Протеста; Издевательства; Любви

Библиография

1. Е.А.Самойлова. Пенитенциарная система сегодня. Ж. «Современное право». №4.2006

2. Е. А. Самойлова. К проблеме современной пенитенциарной психологии. Там же, №7. 2006.

3. Michel Foucault. «Surveiller et punir: Naissance de la prison». Paris.1975

4. Эдвин Лефевр. «Воспоминания биржевого спекулянта». СПб-Берлин,1923 г.

5. Отрывок из коллективной монографии «Социальная юриспруденция».

Здесь мы попытаемся применить к нашему времени, да ко времени второго десятилетия второго тысячелетия гениальное понятие Эллады, открытое Мишелем Фуко – эпистема . То, что у Фуко это понятие было предельно узким, касающимся, в основном, гносеологии, не является теоретической недоработкой. Просто эпистема появилась раньше, чем наступило ее время. Сейчас это время наступило. Но нужно отдать должное и М. Фуко. Он понимал, что эпистема есть дискурс-формирование, определяющее способ, которым мир представляется или «видится». Понимать-то понимал, но в его время эпистема еще не достигла уровня общественного сознания и образа действия цивилизованных людей, где бы они ни жили. Кстати, идея глобализации , как в головах ее ярых реализаторов, так и в головах ее не менее ярых противников, суть производное для всех нас, мыслящих и действующих под «разными знаменами» цивилизованных людей двадцатых годов второго тысячелетия. Мы еще вернемся к эпистеме, а пока необходимо разобраться в фундаментальных, с нашей точки зрения, понятиях социальной юриспруденции , которая, естественно, не будет ни истиной в последней инстанции, ни неким новым Codex Civil. Мы имеем в виду понятия право и правда. Как не пытаются нам прямо и косвенно идеологии мира как корпорация (корпоративного права) внушить, что мы есть давно не Homo Sapiens, а Gentis Perussi . Но никто из них, идейных носителей современной эпистемы просто не осмелиться вынести за скобки сознания такие «вещи» (их тоже «потребляют»! ), как этика, эстетика, культура, вера и знание. С правом корпоративная юриспруденция легко расправляется и теоретически и на деле (см. выше). Есть странная русская пословица: правда глаза колет! Не поэтому ли Фемида завязывает глаза тугой повязкой? А постсоветская Фемида – сбросила повязку, ибо ведает, что уколы больше наносить некому?

Приступая к этой части социальной юриспруденции – Право и Правда , мы натолкнулись на один исторический факт, который никак объяснить не можем и не нашли никакого объяснения в доступной нам литературе.

Ergo: надеемся, что всем правоведам, кто изучал историю русского права, русский первый «Codex Civil» известно, что он назывался « Русской Правдой» (изначально и в переработках князя Владимира, князя Ярослава, князей ярославовичей и т.д.Список «Русской Правды» (др. рус. Правда рѹсьская – XI век, 1019—1054 годы, Правда Руськая – вторая половина XV века… Везде правда в значении лат. justitia ) – сборник правовых норм Руси. Правда Ярослава основана на устном законе и обычном праве Руси. Мы не нашли ни удивления, ни объяснения, начиная с В. Н. Татищева, который в 1738 г. нашел список Новгородской летописи, где оказался внесенным текст Краткой Правды – одной из редакций Русской Правды, А. Л. Шлецера, который напечатал ее под заглавием: «Правда Русская» в 1767 г., и кончая Д. С. Лихачевым (см. «Записки о русском» и др.) почему русский Codex Civil суть Права? Видимо, это в наших русских генах! Да, для нас (как на это не обратил внимание Ю. С. Гамбаров, у него же гены армянские?). Не найти и в этимологии русского языка родства «правы» и «правды». Возможно, все-таки обычном праве, со времен князя Ярослава Мудрого, право и правда были синонимы.

Русская Правда – justitia civile – в подлинном смысле слова была социальной юриспруденцией. Гражданский кодекс, уголовный кодекс, суд, судопроизводство, наказание, исполнение наказания (пенитенциарность) – все было социально ориентировано. По справедливости социального уклада, где князю – князьево , а смерду – смердово. История наша того времени не знает случая, когда возникал бы бунт из-за неправоверных действия тех, кто отправлял суд и чинил бы виновным расправу. Нашей задачей не является анализ правовой системы, запечатленной в Русской Правде, а также составляющих правосознание сородичей того времени. Тогда была своя «эпистема», но в нее органически входило (это легко доказать на трудах основоположника русской научной истории Н.М.Карамзина). Не было мздоимства, алчности, «государственно-административный аппарат» и церковь не использовались как механизмы, работающие против социума, в котором они конституировались. В «Русской Правде» мы не найдем «уложений» против таких явлений, которые стали самыми эксплуатируемыми в нашем современном языке: сговор, сделка, принцип состязательности кошельков, откат, подкуп и т., и т. п. Не было и в помине не только интереса каких-то закулисных «хозяев», на которых и за которых работают «управленцы» (да это было бы высочайшим оскорблением феодала в Киевской Руси – делегирование и диффузия его власти и права!), но и самих мистических третьих лиц!