А. Давыдов - Анархизм: история и ментальность русского бунта

Кропоткин старался основательно обосновать коммунистический принцип распределения – каждому по потребностям, отвергая сохранение принципа распределения по труду после социальной революции, когда коммунистическое производства ещё не налажено. В прежние времена крестьянская семья, с его точки зрения, могла считать все произведённые ею предметы плодами своего личного труда. Но и тогда это было не совсем верно, считал он, так как существовали мосты и дороги, осушенные луга, общинные пастбища и загороди и всё это делалось общими усилиями. Всякие усовершенствования в ремесле шли на пользу всем и «крестьянская семья не могла существовать иначе как при условии» оказания мирской поддержки.

А в настоящее время, полагал теоретик анархизма, когда всё связано и переплетено между собой, когда «каждая отрасль производства пользуется услугами всех остальных, – искать долю каждого в современном производстве оказывается совершенно невозможным». Его подход был совершенно глобальным – высокий уровень производства в развитых странах Кропоткин связывал с развитием всех крупных и мелких отраслей промышленности, с распространением железных дорог и пароходов, общим уровнем развития всего рабочего класса, вообще, с общим уровнем работ на «всём земном шаре».

Поэтому Кропоткин категорически отвергал точку зрения «коллективистов» и не признавал, что «вознаграждение, пропорциональное числу часов, употреблённых каждым на производство этих богатств, представляло собою идеал или хотя бы шаг вперёд по направлению к идеалу»: «Раз только общество примет за основание принцип общественного владения, ему неизбежно придётся отказаться и от всякой формы наёмного труда».

Кропоткин исходил из того, что «наёмный труд есть результат присвоения земли и орудий производства несколькими лицами» и что он является «необходимым условием развития капиталистического производства и должен умереть вместе с ним, даже если бы его попытались замаскировать под именем „рабочих чеков“». 78 78 Там же. С. 46—48.

На самом деле наёмный труд в различных формах возник задолго до зарождения капиталистических отношений и связан с возникновением общественного разделения труда, усилением специализации и профессионализации отдельных отраслей производства, включая, разумеется, управление и войну.

Кропоткин же придерживался весьма распространённой в то время концепции о существовании коммунизма в древности и везде искал примеры сохранения остатков древнего коммунизма и восстановления коммунистических начал в самых разнообразных проявлениях общественной жизни.

В «Записках революционера» Кропоткин тщательно фиксировал наблюдения, как он думал, коммунистических начал в разных проявлениях общинной жизни. В Сибири на него большое впечатление произвели «полукоммунистическая жизнь» духоборов, переселявшихся на Амур, и сложный общественный строй местных народов, «бродячих инородцев». В то же время Кропоткин писал о разочаровании централизованной пирамидально властью, которая только мешала проявлениям инициативы снизу. 79 79 Кропоткин П. А. Записки революционера. С. 197—198. В деятельности Парижской коммуны он видел прежде всего проявления анархических принципов, приводя в качестве примера рабочего Тейшу, организовавшего работу почты на основе самоорганизации. 80 80 Там же. С. 247.

Кропоткин был уверен, что общество анархического коммунизма, состоящее из множества союзов, объединённых для организации земледельческого, промышленного, умственного, художественного производства, а также потребительских общин, зарождается уже в культурных странах в форме «общества равных между собою». В качестве примеров работающих сообща по свободному соглашению союзов он приводил железнодорожные компании, почтовые и метеорологические учреждения разных стран, даже враждебных, горные клубы, английские спасательные станции, кружки велосипедистов, преподавателей, литераторов и так далее. 81 81 Там же. С. 378—379.

Кропоткин даже был уверен, что развитие индивидуализма в последние века (стремление личности обеспечить себя самостоятельно, без участия других людей, «объясняется главным образом стремлением человека оградить себя от власти капитала и государства» с помощью денег. Но «современная история заставляет каждого признать, что деньгами ни свободы, ни даже личного, продолжительного и стойкого обеспечения нельзя купить; что без сотрудничества всех отдельный человек бессилен, как бы ни были его сундуки полны золотом».

Теоретик анархо-коммунизма считал городские коммуны X – XII вв., освободившиеся от власти светских и церковных феодалов, почти коммунистическими, в которых стали развиваться «начала общего труда и общего потребления». Например, анархист заявлял, что именно Великий Новгород как город, а не частные лица, вёл торговлю и доходы от неё доставались не отдельным купцам, а всем жителям города; что город же покупал все необходимые припасы.

Но в городах с ходом времени элементы коммунизма исчезли и одна только сельская община с трудом борется за сохранение последних следов коммунизма.

Но вместе с тем, уверял Кропоткин, повсюду возникают в самых разнообразных формах новые организации, основанные на принципе: « каждому по его потребностям, потому что без известной доли коммунизма современные общества вовсе не могли бы существовать».

Признаки коммунизма теоретик анархизма видел в бесплатном проезде по мостам и шоссейным дорогам, во введении зонных тарифов на железных дорогах, в существовании музеев, общественных библиотек, бесплатных школ, общих обедов для детей, в доступных всем и освещённых улицах, парках и садах, в водопроводах – всё это, по его мнению, было основано на принципе «берите сколько вам нужно».

Кропоткин делал категорический вывод: «Можно ли после этого сомневаться в том, что когда орудия производства перейдут в собственность всех, когда работа будет производиться сообща, а труд, который займёт в обществе принадлежащее ему по праву почётное место, будет давать гораздо больше продуктов, чем требуется, – что коммунистическое стремление (сильное уже и теперь) расширит область своего приложения и сделается основным началом общественной жизни?» Поэтому коммунизм можно и должно осуществить сразу после победы революции. 82 82 Кропоткин П. А. Хлеб и Воля. Современная наука и анархия. С. 48—51.

Различные формы самодеятельных организаций действительно получили массовое развитие уже в XIX в., в том числе в России. Но в области экономики железнодорожные компании (и не только они) объединялись и сотрудничали с целью получения максимальной прибыли, что отмечал сам Кропоткин. В то же время, создание таких компаний приводило к монополизму, росту цен и бороться с этим без мер государственного регулирования оказалось невозможным. Управление такими компаниями самими рабочими не отменяет коллективного эгоизма, злоупотребления своим положением в корыстных интересах и ведёт к дезорганизации всей хозяйственной жизни (как, например, в социалистической Югославии). Мосты, дороги, городские парки и сады, освещённые и замощённые улицы, бесплатные школы, общественные библиотеки и всё тому подобное создавались на государственные и местные налоги и уже поэтому, строго говоря, не могут считаться бесплатными. Примеры же творческих, досуговых, благотворительных, профессиональных и тому подобных объединений вовсе не доказывают необходимость и возможность уничтожения государства – они вполне могут сосуществовать с ним. Более того, без материальной и правовой поддержки со стороны государства они существовать не могут.