Татьяна Фадеева - «Я люблю Побережье, и мой долг – сделать его цветущим!..» Южный берег русской аристократии. Из истории освоения крымского Южнобережья 1820-1830 гг. в неопубликованных письмах княгини А. С. Голициной Александру I, М. С. Воронцову и другим

Глубокая внутренняя религиозность, полумонашеский образ жизни сказались на том, что главный смысловой акцент в поместье был перенесен с усадебного дома на церковь, построенную несколько выше у Почтового тракта. Церковь и подъездная площадь перед ней служили «фасадной стороной» усадьбы, тем более что дом, построенный на крутом склоне, со стороны дороги был одноэтажным, а на юг, к морю был обращен собственно фасадом – двухэтажным, украшенным галереями с цветными стеклами. В архитектуре усадебного дома «Кореизского дворца» княгини явно прослеживается влияние местной – греческой и тюрко-татарской – строительной традиции, включавшей установки здания на горном склоне, его декор, применение открытых террас со стрельчатыми арками, наружные лестницы. Сама эклектичность особняка, впервые соединившего полуевропейские-полуазиатские элементы, задала тон постройкам и виллам соседей, создавшим неповторимый экзотически-романтический облик Южнобережья, позднее, увы, во многом утраченный.

Следующие постройки велись под руководством профессионального архитектора: швейцарец Карл Эшлиман (1808–1893), прибыл в имение в конце 1828 г., уже по окончании строительства особняка, в качестве сопровождающего лица графа Ошандо-де-ла-Банда и был представлен княгиней Воронцову. К. Эшлиман впоследствии стал главным архитектором г. Ялты, а также выполнил ряд частных заказов в усадебном строительстве.

Начало его деятельности связано с имением «Кореиз». Это прежде всего церковь «Во имя Вознесения Господня» (1830–1831) и монументальное здание винного погреба, или винподвала (нач. 1830-х гг.), выполненные в псевдоготическом и псевдороманском стилях, по мотивам художественных форм Средневековья. В начале 1900-х гг. ранняя церковь К. Эшлимана была перестроена архитектором Н.П. Красновым при реконструкции всего имения для новых владельцев, князей Юсуповых. В настоящее время на этом месте – клумба с тремя пальмами, под ней скрыт фундамент средневековой церкви, восходящей к VIII в. и упомянутой в «Житии Св. Иоанна Готскаго».

О церкви К. Эшлимана дает представление иллюстративный материал – литографии и рисунки Н. Чернецова, Дюбуа де Монпере, Ф. Гросса, А. Бигатти, где церковь изображена на переднем либо дальнем плане. Однонефное сооружение перекрыто двускатной черепичной кровлей, апсида не была выделена, а предалтарную часть венчала небольшая башенка. Главное внимание уделено западному фасаду: портал входа имел завершение в виде многоступенчатого треугольника с высоко вознесенным крестом и фланкировался двумя гранеными башнями с шатровыми кровлями, также увенчанными крестами. Другая постройка Эшлимана – винный погреб (или винподвал), построенный на нижней площадке имения Голицыной, Дюбуа удачно сравнил с «замком феодального сеньора». Северо-западный фасад, обращенный к центру поместья, и в определенной мере формировавший архитектурный облик имения Голицыной, выполнен в монументальных формах псевдороманской архитектуры и дает прямую ассоциацию со Средневековьем. Удлиненный прямоугольный объем встречает посетителя парадным входом с двумя фланкирующими башнями с зубчатым завершением, похожим на завершения башен Гаспринского дворца.

Эти два здания, вторящие друг другу на дальнем расстоянии, показаны на многих литографиях 1830-х г.

Поблизости был устроен «замок» баронессы Беркгейм, дочери Юлианы Крюденер и сподвижницы кн. Голицыной, двухэтажное здание с башней.

Таким образом, первые постройки усадьбы продолжали развивать идеи романтизма, акцентируя идеи встречи Востока и Запада на земле Тавриды, что наиболее ярко воплотилось в Воронцовском дворцово-парковом комплексе в Алупке. Но и прочие постройки, к сожалению не сохранившиеся до наших дней, создали весьма колоритный образ Южнобережья, который можно представить из описания Демидова, совершившего путешествие в 1837 г., Н.С. Всеволожского и др.

Выше мы видели, как Голицына сразу по прибытии принялась за дело – распашку земли для виноградника, посадку маслин, разбивку парка и т. д., но не менее важным делом стало устройство усадеб ее спутников и привлечение новых владельцев. Она понимает свою роль, и, слегка иронизируя над собой, сообщает М.С. Воронцову о заботах по благоустройству своих ближайших спутниц.

« Поговорим о побережье вокруг Алупки, дорогой граф, вы будете довольны и поражены удивительными делами, которые здесь происходят. Мадам Беркгейм купила сад и дом Ашера в счет долга, который она дала его жене. За деньги, полученные от этой продажи, он собирается расширить свои владения в сторону земель Дибича.

За м-м Беркгейм последовала маркиза Ошандо, которая обустроилась близ нас. Это женщина любезная, полная остроумия и знаний, красивая, и хотя ее владение невелико, сама она – хорошее приобретение для побережья.

Спасибо за оливки, чтобы достойно встретить такой благородный подарок, я приготовила распаханный участок и посадила драгоценные деревья.

Слава Вам, Благодетель Побережья! » [37] РЕАДА. Ф. 1261, О. 3, е/х 1335. Лист 15 (14–17) – 4 мая 1827. .

« За м-м Беркгейм последовала м-м Ошандо » – это были сводные сестры, отцом обеих являлся русский дипломат Крюденер. Его дочь от первого брака София (1773–1847), по мужу маркиза Ошандо де ла Банда, стала горячей последовательницей идей своей мачехи м-м Крюденер. Неудивительно, что она последовала за своей сестрой Жюльеттой, по мужу Беркгейм, в Кореиз и кн. Голицына хлопотала об устройстве ее имения. Дамы подружились, сохранилась их переписка (РГАЛИ) [38] РЕАЛИ. Ф. 46, Щ. 2, е/х 259. Собрание исторических документов, копии писем. Из писем м-м Софии Ошандо ее сестре баронессе Беркгейм (на франц. Яз.). Л. 115. .

Самыми крупными фигурами, привлеченными ею на Южнобережье, стали князь А.Н. Голицын, владелец Гаспры, и чета Потемкиных, обустроивших имение Артек у подножия Аю-Дага. Письма княгини позволяют шаг за шагом проследить создание замка «Александрия» вместе с парком, проходившее в отсутствие князя, всецело под надзором княгини.

« Голицын прислал мне планы своего строения, он хочет, чтобы я начала сразу же. Этот рисунок Монферрана представляет собой усадебный дом на четыре фасада, украшенных со всей роскошью архитектуры. Для исполнения его в С.Петербурге понадобилось бы 150 тыс. руб. А здесь, по нашим расчетам, и 300 тыс. руб. будет мало. Я не знаю, о чем он думает, и достаточно ли у него денег, но если он пожелает мне их прислать, то я согласна мучиться » [39] РЕАДА. Ф. 1261, О. 3, е/х 1335. Л. 37–38, 18 июля 1829. .

История появления Татьяны Потемкиной, одной из близких подруг княгини, а впоследствии владелицы имения Артек, складывалась непросто.