Ирина Поздеева - Человек. Книга. История. Московская печать XVII века

Специального изучения требуют и богослужебные чины, созданные в целях обслуживания самых разных и неожиданных для современного человека сторон государственной жизни. Например, политическое содержание текста «помазания на царство» или чины на закладку нового города, на победу над «супостатами», во время междоусобия или эпидемий.

Неисчерпаемый материал о жизни человека русского Средневековья мы находим в текстах богослужения «на потребу», т. е. на все те случаи жизни индивидуального и коллективного субъекта, когда им необходимо было освящение, признание, помощь и защита. Поскольку Церковь должна не только учить принципам богоугодной жизни, но и контролировать их исполнение, следя, чтобы грехи «искупались», ряд текстов посвящен именно этой задаче. Уникальную информацию содержат чины исповеди, составленные специально для разных категорий исповедующихся – иерархов, представителей власти, мужей и жен, юношей и девиц. Исповедь – покаяние в грехах и их прощение – и с точки зрения Русской православной церкви, и с точки зрения государства – важнейшее событие. Без исповеди невозможно причастие, а без причастия невозможно не только спасение души, но поступление на государственную службу или венчание, т. е. создание признаваемой государством семьи, обладающей правом наследования. Приведем только два говорящих сами за себя примера. В тексте исповеди начала XVII в. из 37 вопросов о грехах иерархов Русской православной церкви 12 вопросов (типа: не ставил ли попов за мзду) посвящены различным формам симонии, т. е. использования высокого церковного положения для достижения личной выгоды. В вопросах исповедующимся мирянам перечислены все запрещенные игры (в том числе шахматы) и зрелища. Для времени русского, даже позднего, Средневековья характерны многие древние формы исповеди и других молитв «на потребу». Это показывает исповедь женатых мужчин, которым задаются многочисленные вполне конкретно сформулированные вопросы о формах интимных супружеских отношений, которые все были греховны, кроме необходимых «для чадородия» [159] Левина Е. Секс и общество в мире православных славян. 900-1700 гг. // «А се грехи злые, смертные…»: Любовь, эротика и сексуальная этика в доиндустриальной России (X – первая половина XIX в.): Тексты, исследования // изд. подг. Н. Л.Пушкарева. М., 1999; МорозЕ. Веселая Эрата: Секс и любовь в мире русского Средневековья. М., 2011; Корогодина М.В. Исповедь в России в XIV–XVI веках: Исследования и тексты. СПб., 2006. .

Данная работа посвящена исследованию текстов печатной книги. Эта тема значительно полнее освещена в работах, связанных с изучением раннего рукописного наследия. Печатная книга XVII в., как показано выше, была уже широко распространена и имелась фактически в каждой церкви. Отношение к печатной книге прекрасно сформулировано в послесловии к Часовнику учебному 1685 г., в нем говорится, что молитва – ваше учащегося «глаголание» к Господу, а содержание книги – «Божия к вам беседа». Этому восприятию литургического текста в значительной степени, как уже упоминалось, способствовало воздействие синтеза церковных искусств: роспись церковных стен, иконописные лики, музыка песнопений, торжественные облачения церковнослужителей и даже запах ладана, – все это создавало совершенно особое влияние литургического слова.

В средневековом русском обществе не было не только принципиальных атеистов, но и сознательно неверующих. Встречается много недовольных приходским священником или епархиальным архиереем, состоянием церковной жизни; неправильным, на взгляд сомневающихся, пониманием вероучения или отправлением богослужения. Однако и проявляющие сомнения люди всегда обращались с верой к высшему Судье и готовы были ради веры идти на смерть.

Обязательное для всех общественное богослужение в идеале, по Уставу, должно было совершаться в храмах согласно календарю. В основе его лежали неизменяемые тексты, предназначенные для суточного богослужения, совершаемого в определенные часы. Именно эти тексты, повторяемые изо дня в день и содержащие самые общие положения христианской веры и христианской истории, составляли основу обучения вере и грамоте. Таким образом достигалось единство воспитания и образования, максимально широкое знание богослужения и его глубокое восприятие.

Воспитанный в советское, да и в перестроечное время человек с трудом понимает цели и сущность общественного богослужения, но историк не может не считаться с существовавшей и существующей для десятков поколений людей в течение многих веков (и все более – сегодня!) «литургической реальностью», в которой для верующего создается возможность непосредственного молитвенного общения с силами небесными. Вспомним возглас, утверждающий в наиболее таинственной части литургии верных, что «ныне силы небесные с нами служат». Персонализм христианства, особенно разработанный и действенный в православии, предполагает возможность и необходимость прямого молитвенного общения конкретной личности, человека, живущего в исторически определенном времени и пространстве, с вневременной, внепространственной, а значит, бесконечной и вечной личностью Божественной Троицы [160] Маркелов Г.В. Святые Древней Руси. Графика русской иконы. Ч. I–II. СПб., 1998. . Особое значение в этом играла и церковная архитектура, обращающая не только глаза, но и «очи духовные» к «небесам», а окружающая молящегося живопись – «умозрение», или «богословие в красках» – призывала к словесному образу, расширяя и углубляя сведения и воздействие кратких тропарей и кондаков канонов праздникам и святым каждого дня [161] См. Псалтирь с восследованием. М.: Печатный двор, 1689; Месяцеслов с тропарями и кондаками. Л. 246–377; Буслаев Ф.И. Русский иконописный подлинник: общие понятия о русской иконописи // Буслаев Ф.И. Соч. T. 1. СПб., 1908. .

В литургической реальности преодолевается несопоставимость и несоотносимость небесного и земного. Для этого необходимы, по учению Церкви, люди, получившие силой Духа Святого право совершать таинства (иереи, архиереи), слово (чин, последование, чинопоследование) богослужения, предписанное Уставом, а также специальное место (храм, алтарь), освященный архиереем антиминс и другие условия, необходимые для вхождения личности верующего в литургическую реальность, которые создавались Церковью. Все построение суточного, седмичного и годичного кругов богослужения готовит прихожанина к восприятию литургического времени и литургического пространства. Время в богослужении то бесконечно ускоряется (в службах суток символически повторяется вся церковная история – от сотворения мира до воскресения Христова), когда «миг равен вечности», то раздвигается – в службах года, то приближается к себе самому – например, в богослужениях Страстной седмицы. То же происходит и с литургическим пространством, когда храм становится вселенной, в которой пребывают Господь и Силы Небесные, а алтарь – то яслями младенца Христа, то гробом, то троном Божества.