Сергей Мосолов - Российская империя в XVIII веке. Курс русской истории

Одной из важнейших проблем для Елизаветы Петровны стал выбор преемника на троне. Сознавая, что эта проблема не раз становилась причиной серьёзных потрясений для страны, императрица постаралась заранее подготовить наследника престола. Свой выбор она остановила на принце голштинском, племяннике, сыне её сестры Анны Петровны – Карле Петре Ульрихе. Он был внуком и единственным продолжателем рода Петра Великого. По прибытии в Россию в 1742 году Карл Пётр был переименован на русский манер в Петра Фёдоровича, причём в официальный титул были включены слова «внук Петра Великого». Елизавета Петровна в его лице надеялась подготовить себе достойного преемника. Как законный наследник, он должен был преградить дорогу к престолу узнику Иоанну Антоновичу. По голштинской линии Пётр Фёдорович был правнуком шведского короля Карла XII, поэтому мог претендовать и на шведский престол. Пётр учил шведский язык, воспитывался в лютеранской вере. Императрица следила за племянником, как за собственным сыном. Но как выяснилось впоследствии, его приглашение в Россию стало роковой ошибкой императрицы. Наследник русского престола до конца своих дней считал Голштинию своей родиной, а лютеранство – родной религией. Россия была для него чужой страной. Его кумиром с детства был прусский король Фридрих II, и он фанатично поклонялся прусским военным порядкам. Вторую серьёзную ошибку совершила императрица, подобрав ранимому и впечатлительному Петру Федоровичу невесту. В 17 лет Елизавета Петровна женила его на 16-летней Софии Фредерике Августе, принцессе из захудалого прусского Ангальт-Цербстского княжества. В России она приняла православие под именем Екатерины Алексеевны. В Петербург приехала миниатюрная блондинка с голубыми глазами и железным характером. Сразу по прибытию в Россию она стала изучать русский язык, историю, православие, русские традиции, так как стремилась наиболее полно ознакомиться с Россией, которую воспринимала как свою новую родину. Среди её учителей выделяют известного проповедника Симона Тодорского, учителя православия, автора первой русской грамматики Василия Ададурова, учитель русского языка и балетмейстера Ланге – учителя танцев. В свои 16 лет Екатерина Алексеевна была вполне сложившимся человеком. Она стремилась понравиться императрице, русской элите, гвардии и православному духовенству, стать в России своей. Несхожесть супругов обнаружилась уже впервые месяцы после свадьбы. Пока её супруг развлекался во дворце ребяческими забавами и игрой в солдатики, Екатерина настойчиво занималась самообразованием, читала серьёзную литературу. Скоро их брак стал формальностью. Между супругами затягивался тугой узел отчуждения, который должен был рано или поздно разрешиться взрывом в их отношениях.

После рождения у Петра в 1754 году сына Павла императрица взяла мальчика к себе на воспитание и стала задумываться о передаче ему прав на престол, но не успела это сделать.

Для Елизаветы старение было равносильно смерти. Её пытались лечить, но больная отказывалась менять свой образ жизни, не пропускала веселий и ложилась спать под утро. Из лечения она соглашалась только на кровопускания, свято веря в их пользу. Она была суеверна, а с годами суеверие превратилось в настоящую манию – она строго-настрого запретила упоминать при ней о смерти, подолгу разговаривала с зеркалами и образом Николая Угодника. Её дворец заполнили знахарки и ворожеи. Но ничего не помогало. Изношенный организм весёлой императрицы уже не мог сопротивляться болезням. И 25 декабря 1761 года (5 января 1762 года), накануне Рождества, Елизавета Петровна умерла от горлового кровотечения вследствие неустановленного медициной тех времён хронического заболевания. После её смерти императором был провозглашён Пётр III Фёдорович.

Пётр III родился в северонемецком портовом городе Киле, в герцогстве Гольштейн-Готторпа 10 (21) февраля 1728 года. Судьба новорождённого была предопределена за несколько лет до его появления на свет: в брачном договоре, заключённом ещё при Петре I в 1724 году, оба супруга отказывались от каких-либо притязаний на российский престол, но император оставлял за собой право назначить своим преемником «одного из урожденных божеским благословением из сего супружества принцев». Карл Фридрих, герцог Гольштейн-Готторпский (отец Петра III), будучи племянником шведского короля Карла XII, имел права и на престол Швеции.

Жизнь Петра III делится на два периода: кильский (1728—1741 гг.) и петербургский (1742—1762 гг.). Уже в кильский период судьба не баловала Петра III. Вскоре после его рождения умерла его мать, простудившись во время фейерверка в честь рождения сына. Отец по-своему любил сына, но все его помыслы были направлены на возвращение провинции Шлезвиг, которую Дания оккупировала в начале XVIII века во время Северной войны со Швецией. Не располагая, ни военной силой, ни финансовыми возможностями, Карл Фридрих возлагал большие надежды либо на Швецию, либо на Россию. Брак с Анной Петровной был юридическим закреплением русской ориентации Карла Фридриха. Но после вступления на престол Российской империи в 1730 году Анны Иоанновны этот курс сделался невозможным. Новая императрица стремилась не только лишить прав на наследие свою двоюродную сестру Елизавету Петровну, но и закрепить его за линией Милославских. Поэтому росший в Киле внук Петра Великого был постоянной угрозой для династических планов бездетной императрицы Анны Иоанновны.

Все надежды на восстановление территориальной целостности своего герцогства Карл Фридрих возложил на сына. Внушая ему идею реванша, он сызмальства стал воспитывать сына по-военному, на прусский лад. Когда Петру исполнилось 10 лет, ему был присвоен чин секунд-лейтенанта, что произвело на мальчика огромное впечатление, поскольку он любил военные парады. К нему приставляемы были гофмейстерами попеременно некоторые камер-юнкеры и камергеры: Адлерфельд, издавший историю Карла XII, Вольф, Брёмзен и прочие. Все эти придворные кавалеры герцога занимали офицерские места в герцогской гвардии. В прочих же маленьких корпусах было несколько офицеров, служивших некогда в прусской армии. Поэтому при дворе только и говорили, что о службе. Сам наследный принц был назван унтер-офицером, учился обращаться с оружием и маршировке, ходил на дежурство с другими придворными молодыми людьми и говорил с ними только о военной службе. Ни о чём другом Пётр не хотел и слышать. Когда производился маленький парад перед окнами его комнаты, тогда он оставлял книги и бросался к окну, от которого нельзя было его оторвать, пока продолжался парад.