Александр Криворучко - Суворовец – гордость Отечества

В 1966 году я впервые навестил брата в Ачинске. Как он гордился этим городом! Гордился и тем, что стал сибиряком. Каждый день брат водил меня на каток, в бассейн. Конечно, он скучал по родному городу Умани, но этого не показывал, подчеркивая, что именно здесь, в Сибири, он нашел себя. В самом деле, в Ачинске его приняли как родного. Через три месяца ему дали просторную трехкомнатную квартиру. Здесь он вырос в крупного партийного и хозяйственного деятеля. В музее Ачинска есть материалы, посвященные моему брату, в том числе книга, подаренная им городу «Багдадский вождь: взлет и падение…» Он являлся автором проекта этой книги и общим ее руководителем. Он раза четыре читал эту книгу. Именно он подвигнул авторов к написанию новой книги «Сломанные стрелы берлинского волка». Брат был всесторонне развитым человеком. На все события у него была своя собственная точка зрения. Он всегда безошибочно прогнозировал то или иное событие.

Впервые вся наша дружная семья приехала к Валентину в Ачинск на его 50-летие. Это было 1 мая 1988 года. В просторной квартире собрались его сибирские друзья. Оказывается, у каждого из них было свое постоянное место. Не зная этого, наша старшая сестра Зина села за стол в «неположенном» месте, получив соответствующее замечание от завсегдатая по имени Джон, который на полном серьезе заявил: «Это мое место на протяжении 20 лет». Пришлось Зине извиниться и поменять диспозицию.

Одним из подарков брату была картина, на оборотной стороне которой расписалась вся его родня. Она до сих пор хранится теперь у меня, как напоминание о нашей крепкой семейной дружбе. После празднования дня рождения Зина полетела в Хабаровск к сыну-офицеру Владимиру, а мы — в Москву и Киев, где нас ждали семьи.

В последующем мы с братом встречались через каждые 2,5 года на юбилеях друг друга. Так продолжалось до 2008 года, когда я прилетал к брату в последний раз на его 70-летие. Он заявил мне, что это наша последняя встреча. Последние 15 дней были насыщены беседами на разные темы. Мне пришлось выступать в одной из воинских частей, в школах города об истории нашего государства и перспективах его развития. Меня сопровождал брат. В музее города мы вместе с ним давали интервью журналисту газеты «Ачинск», которая написала очерк, посвятив его Валентину Петровичу. Статья вышла при его жизни. Конечно, я прилетел его хоронить. Умер он 17 мая 2009 года. Именно 17 мая — день рождения его жены, Людмилы Александровны, хоронили 20 мая — в день рождения моей жены, Ольги Павловны. Вот такая математика.

20 июля 1963 года был для меня одним из самых счастливых дней: я получил звание лейтенанта, к которому стремился целых 11 лет. Как я мечтал стать офицером! В Суворовском воспитывали именно в этом духе. Для меня не было лучше профессии, чем профессия защитника Родины. Как я завидовал в Суворовском училище тем лейтенантам, которые в новенькой форме стояли в строю и ожидали своей очереди, чтобы проститься со знаменем, получить документы и предписание для прохождения дальнейшей службы. Представлял свою первую встречу с подчиненными — солдатами и сержантами, продумывал первую речь перед строем моего мотострелкового взвода. Был уверен, что мое подразделение будет лучшим во всей Советской армии. Решил быть строгим и справедливым, заботливым и взыскательным, вежливым и культурным, как все мои офицеры-воспитатели Киевского СВУ. Было радостно и потому, что мне выдали выписку из приказа ректора Одесского государственного университета о приеме меня в виде исключения на третий курс названного высшего учебного заведения на факультет иностранных языков (английского отделения).

Правда, согласно приказу предписывалось ликвидировать академразницу до 25 декабря 1963 года, то есть оставалось всего 5 месяцев. Программы университета и военного училища имели точки соприкосновения только по общественным предметам: истории партии, философии, политэкономии, научного коммунизма, педагогики и психологии. Более 20 предметов следовало изучить и сдать по ним экзамены и зачеты в течение короткого периода времени. Впереди был отпуск — 30 суток, прибытие на новое место службы. Такая же обстановка была и у моего друга Анатолия Ивановича Гарнаги. У нас не было иллюзий на тот счет, что отпустят в декабре в Одессу сдавать академразницу. Кроме летнего отпуска, мы еще рассчитывали на вызов из Киевского СВУ на торжество, посвященное 20-летию со дня образования училища (24 ноября 1963 г.). Заранее решили, что вместо Киева поедем в Одессу. Вот таков был расчет. Встретились со студентами, которые окончили два курса, попросили у них конспекты по всем необходимым нам дисциплинам и стали усиленно заниматься. Перед нами стояла непростая задача, но мы были полны решимости справиться с любыми трудностями. Наш моральный и психологический подъем зашкаливал.

Первым экзаменом, который мы решили сдавать после английского языка, была русская литература. Кстати, все преподаватели в это время были в отпусках, их адреса деканат по строгой договоренности не выдавал, но мы нашли все лазейки и отправились на дачу к экзаменатору. Знания по русскому языку и литературе, полученные в Суворовском училище, оказались достаточными. Анатолий Гарнага отвечал на вопросы, связанные с произведениями В. В. Маяковского «Клоп» и «Баня», а я докладывал о «Старухе Изергиль» и «Данко» А. М. Горького. Поставив нам хорошие отметки, преподавательница сама предложила нам обратиться к специалисту зарубежной литературы. И так мы, готовясь днем и до позднего вечера, по рекомендациям педагогов сдали почти половину всех предметов. Успели побывать в гостях друг у друга — в Умани и Ивано-Франковске.

Встретились в Ростове-на-Дону, в управлении Северо-Кавказского военного округа, куда мы по выбору получили предназначение. Договорились с другом идти служить в любой гарнизон, но только вместе, поскольку у нас были совместные конспекты, и нам надо было усиленно готовиться к сдаче экзаменов. Нам предложили город Урюпинск. Стали искать на карте и нашли станцию Урюпино. Как же мы были разочарованы!.. Окончив Одесское училище с золотой медалью, имея право выбора, мечтая служить в большом городе, нам достался маленький гарнизон. Но приказ есть приказ. Следовало отправляться по назначению. Вдруг дежурный по штабу обратился ко мне и пригласил зайти в кабинет к полковнику. Перед ним лежало мое личное дело. Поинтересовавшись моей биографией, полковник предложил мне остаться служить в Ростове-на-Дону в каких-то войсках, где надлежало прыгать с парашютом. Я согласился с данным предложением при условии, что и Гарнага будет служить там же, объяснив причину. Полковнику мой ответ не понравился. Он заявил, что ему нужны офицеры, способные самостоятельно мыслить и принимать решения. Все мои доводы в отношении конспектов он отвергал. Я стоял на своем. Хотя остаться в таком городе было очень заманчиво, но победила дружба. Вскоре этот полковник вызвал нас троих, выпускников-медалистов Одесского училища: А. И. Гарнагу, А. Н. Уткина и меня и предложил одному из нас искомую должность в штабе округа. Пришлось тянуть жребий, который пал на меня. Что делать? Казалось, что сама судьба идет мне на встречу. Однако чувство дружбы, сильное желание окончить университет оказались выше. Я уступил свое место А. Н. Уткину, выпускнику Казанского СВУ. Честно, до сих пор не знаю, как сложилась его военная служба. Постараюсь узнать в будущем. Заранее скажу, что ко мне и моему другу судьба была благосклонна. Через полгода из Урюпинска был переведен в Одессу, затем в Киев и Москву. Друг немного задержался в Урюпинске, далее служил в г. Грозном, на Кубе и в Москве.