Андрей Исэров - США и борьба Латинской Америки за независимость, 1815—1830

Клей вновь указывает на рост влияния Англии в сражающихся испанских колониях, главной причиной которого является ее мудрая политика. Оратор ссылается на английскую декларацию о нейтралитете от 27 ноября 1817 г., где испанские колонии были фактически признаны сражающейся стороной [580] В другой своей речи Клей процитирует статью, опубликованную в близком к английским правительственным кругам “Quarterly Review” в июле 1817 г., где откровенно утверждалось, что нейтралитет есть не что иное, как «удобный предлог» к последующему признанию независимости Южной Америки – Ibid. Р. 536. . Использование доктрины нейтралитета (то есть развитие закона 1794 г.) в отношении к южноамериканским повстанцам было, по мнению политика, логической ошибкой. Очевидно, что нейтралитет подразумевает признание повстанцев воюющей стороной, тогда как формально речь должна была бы идти о невмешательстве во внутренние дела иностранной державы [581] Кстати, один из основоположников международного права Эмерик де Ваттель (1714–1767), к авторитету которого Клей неоднократно взывал, признавал возможность (при соблюдении «огромной осторожности») нарушения принципа невмешательства, если речь идет о борьбе против тирана (его пример – поддержка Нидерландами борьбы против Якова II). См.: Ваттель Э., де. Право народов, или принципы естественного права, применяемые к поведению и делам наций и суверенов. М., 1960. Кн. 2. Гл. IV. § 56. . Клей использовал это противоречие, чтобы сформулировать концепцию, так сказать, широкого толкования политики нейтралитета, подразумевавшего только военное невмешательство. Такая интерпретация, безусловно, была выгодна испанским колониям. Требование равенства воюющих сторон, по сути, «поднимало» испанские колонии до уровня субъектов переговоров [582] Клей указал на действительно спорную проблему тогдашнего международного права. Ср. названия параграфов у изобретателя самого термина «нейтралитет» Ваттеля – § 110 («Как можно разрешать набор войск, предоставлять займы или продавать всякого рода товары, не нарушая нейтралитета») и § 111 («О торговле нейтральных стран с воюющими») – Ваттель Э., де. Указ. соч. С. 480–483. . Заметим: по сути, именно так и трактовался нейтралитет администрацией США, следовательно, критика Клея звучала не вполне обоснованно.

Выступления спикера были замечены кабинетом. Министр финансов Уильям Кроуфорд (1772–1834) даже предложил серьезно обсудить вопрос признания Ла-Платы и Чили, чтобы перехватить инициативу у нарождавшейся оппозиции; военный министр Джон Кэлхун, государственный секретарь Джон Куинси Адамс и президент Джеймс Монро, впрочем, выступили против. Адамс считал, что, оседлав «свой большой южноамериканский конек», Клей целит на подрыв исполнительной власти [583] MJQA. Vol. IV. Р. 31, 40 (записи от 6, 24 декабря 1817 г., 13 января 1818 г.). . Молодой земляк спикера, будущий первый посланник США в Боготе Ричард Клауф Андерсон записывал в своем дневнике, что Клей («может быть, тщеславный человек, может, плохой человек, но очевидно самый честный политик среди тех, кого я видел») повсюду говорит о своей оппозиции кабинету по южноамериканскому вопросу [584] The Diary and Journal of Richard Clough Anderson, Jr., 1814–1826 / Ed. by Alfred Tischendorf, E. Taylor Parks. Durham (N.C.), 1964. P. 78, 80 (записи от 19,24 января 1818 г.). .

Однако еще 19 марта 1818 г. Клей убеждал аудиторию, что его цель не состоит в «косвенном признании южноамериканской независимости». События следующей недели покажут, что спикер, по меньшей мере, лукавил. Идеи, высказанные в ходе дискуссии о нейтралитете, совсем скоро получили свое логическое завершение.

Непосредственным поводом обсуждать в нижней палате признание независимости Южной Америки стало утверждение расходов на «особых агентов». Клей предложил устранить всю «двусмысленность» их положения, отпустив восемнадцать тысяч долларов на создание в Соединенных Провинциях Ла-Платы официальной миссии США во главе с полномочным посланником. По сути это означало признание одного из южноамериканских государств. Свою точку зрения Клей изложил в своих замечаниях от 24 марта 1818 г. и в речах от 24–25 марта и 28 марта. Почти через год, 10 февраля 1819 г., спикер вновь вернулся к теме независимости Южной Америки [585] Remarks on Appropriation for Commissioners to South America; Motion and Speech on Recognition of the Independent Provinces of the River Plata; Speech on the Independence of Latin America; Remarks on Recognition of South American Independence // PHC. Vol. 2. P. 508–511; 512–539; 541–560; 667–668. .

Знаменитые речи Клея от 24–25 и 28 марта 1818 г. Декстер Перкинс назвал «одним из великих ораторских достижений в его карьере» [586] Perkins D. The Monroe Doctrine, 1823–1826. Cambridge (Ma.), 1927. P. 45–46. Историк подчеркивал неоспоримое влияние этих речей на формулировку доктрины Монро – Ibid. Р. 99–100. . Именно в этих речах, обладающих также несомненными литературными достоинствами, Клей подробно изложил свои взгляды на признание южноамериканских государств, на взаимоотношения Европы и Америки и на роль Соединенных Штатов на американском континенте.

Клей последовательно утверждает идею панамериканского единства и будущего союза. Обвиняя Испанию в тирании, он разъясняет: главным свойством ее политики было все то, что «возвышает европейский и унижает американский характер». Вне зависимости от различных форм правления, которые утвердятся в различных частях Южной Америки, все их правительства «будут вдохновлены американским чувством и будут руководствоваться американской политикой. В противопоставление европейской системе, они подчинятся законам системы Нового Света, часть которого они составляют». Клей подчеркивает, что Соединенные Штаты ни в коем случае не должны навязывать новым государствам свой образ правления, однако он уверен, что те последуют примеру северного соседа: «Мы были для них великим примером. О нас они постоянно говорили как о братьях, имеющих общие корни. Они восприняли наши понятия, заимствовали наши институты и в некоторых случаях прибегали к самому языку и идеям наших революционных памфлетов». Панамериканское единство, приверженность «американскому духу» означают также невмешательство в европейские дела и противостояние попыткам Европы вмешаться в дела Нового Света. Клей провозглашает принципы, которые впоследствии станут внешнеполитической составляющей его программы «Американской системы».

Континентальная солидарность сочетается в аргументации спикера с солидарностью идейной, политической. Разве можно ожидать, что «короли подадут нам пример признания единственной республики на земле, кроме нашей собственной»? Получается, восклицал Клей, что Соединенные Штаты принимают представителей всех монархов вплоть до тунисского дея, но отказываются признать соседа, разделяющего к тому же общие политические принципы [587] РНС. Vol. 2. Р. 516, 520, 530, 552–553. .