Юрий Григорян - Эволюция человечества. Книга 1. Системные принципы развития. Первобытный период

Можно поставить множество все более общих и оттого более важных для нас вопросов, ради которых и нужна история.

5. Всегда есть ряд интерпретаций, есть бесконечное множество историй.

Критика релятивизма для Поппера была одной из основных составляющих общей концепции научной теории. Фальсификация требовала признания объективных фактов, существования независимой от нас природы, соответственно науки, обусловленной этим миром, а не всевозможными выдумками людей, каждая из которых «относительно», верна. Но примитизировав познавательный процесс, рассматривая науку сквозь шоры формальной логики, ограниченной в своих возможностях по отношению к несравненно более содержательному и сложному миру, он, так или иначе, скатывается к этому релятивизму. Особенно явно это выглядит в понимании истории.

« Мы должны помнить о ее цикличности, а также о том, что всегда найдется ряд других (возможно несовместимых между собой) интерпретаций, согласующихся с теми же историческими данными » (2, с.307). « Каждое поколение имеет право по-своему интерпретировать историю, и не только имеет право, а в каком-то смысле и обязано это делать, чтобы удовлетворить свои насущные потребности » (2, с.310). « На мой взгляд, единой истории человечества нет, а есть лишь бесконечное множество историй, связанных с разными аспектами человеческой жизни, и среди них – история политической власти » (2, с.312).

Бесспорно, что проблемы истории значительно сложнее проблем естественных наук из-за количественно возросших степеней свободы своего предмета изучения. Общество находится на высшей ступени эволюционного ряда усложнения организмов и, как таковое, более подвержено случайным факторам, чем физические, химические, биологические явления. Человечество не достигло пока что состояния целостности и не обладает устойчивой структурой, что также расширяет поле случайных, специфических процессов. Духовная активность человека возрастает вместе с распространением информации в обществе. Люди, постигая многообразие мира, преумножают социальную жизнь всевозможными искусственными сочетаниями, воплощенными не только в культурных ценностях, но и в поведении, в сознательных решениях, организациях социальных групп и т. п. Все это так. Но даже значительное разжижение фактуальной базы многоплановыми невзаимосвязанными данными не отвергает закономерностей и не снимает проблемы познания. Бесчисленные случайности сопровождают любое физическое явление, но не лишают физику универсальных законов.

С различными точками зрения мы встречаемся тем чаще, чем выше уровень изучаемых явлений. Уже в биологии порой приходится почти на равных учитывать полярно различные объяснения фактов, а то и иметь дело с, казалось бы, противоположными данными. Древо закономерностей ветвится и множится, обрастая специфическими по отношению к стволовым законам зависимостями, которые своим рождением обязаны не только корням, но и случайным для ствола особенностям внешней среды. Своеобразия и случайности переполняют живой мир, жизнь людей, жизнь общества. Расширяющаяся крона устойчивых связей, все увеличивающееся многообразие возможных воздействий может вызвать самые разные, хотя и верные в выбранном аспекте, предположения о причинах явлений. К объективной множественности добавится субъективная, индивидуальная точка зрения исследователя, если к тому же она проистекает от поспешного обобщения поверхностных сведений.

Эта известная проблема, в целом общая для наук, но выделяющаяся тем более, чем дальше отходим от неорганической природы, в исторических науках приобретает новое качество. Действующим объектом становится сознательное существо, и это бесценное свойство доставляет такую массу хлопот ученому, что многие предпочитают дальше индивида или индивидуальных точек зрения не идти. На порядок увеличившиеся целесообразные воздействия, каждому из которых можно придать значение причины, сбивает с толку любого исследователя, не вооруженного знанием иерархии закономерностей. В наше время эта проблема многократно усложнилась из-за отсутствия крайне необходимой историку теоретической базы. Попперовская (как и веберовская, майерская и др.) история – это та крайность, когда признается равнозначимость неисчислимых субъективных точек зрения на бесконечно возможные моменты жизни, отчего каждая из таких историй имеет цену, равную нулю. История растворяется в бесконечных интерпретациях.

Придерживаясь такого понимания истории призывать людей « стать творцами своей судьбы » равносильно призыву к нескончаемой борьбе и войнам во имя собственного видения благой жизни, благого общества. Маркс был намного более благоразумен, когда видел в революции разрешение несправедливости капиталистического устройства общества, так как в основе его вывода лежала глубоко продуманная теория движения человечества. Она так же, как и любая теория, страдала ограниченностью, в чем-то ошибочностью, но благодаря признанию объективных закономерностей, была более нравственной в своем праве начертать путь борьбы за будущее.

Поппер уверен: « окружающий мир можно улучшить или ухудшить: активные реформы отнюдь не бесполезны ». Но, если нет оснований прогнозировать и предсказывать: улучшат или ухудшат реформы, то лучше их не проводить. Непрестанное воспроизводство общественной жизни, что включает в себя помимо воспроизводства людей воспроизводство всех типов институтов общественного устройства, осуществляется по ранее сформировавшемуся (или достигнутому) образу. Его структуру и закономерность функционирования вполне доступно познать и использовать при воспроизводстве этих институтов. Благодаря этому становится успешным то, что принято называть социальной инженерией. Если же закономерность не выявлена, то даже воспроизводство может быть проделано ошибочно, что вероятнее всего нанесет вред вместо пользы.

« История может повторяться, но никогда – на одном и том же уровне; особенно это относится к событиям большой исторической значимости, оказывающим длительное влияние на общество ». (1, 17) При этом, однако, Поппер не разделяет четко, – в чем суть нового. Новым мы можем назвать любое конкретное явление, так как оно осуществлено в новой обстановке, не повторяющей в абсолюте прежних ситуационных параметров. Подобным новым можно назвать любое физическое, химическое и иное явление. Воспроизводство в том и состоит, что в измененных обстоятельствах, тем не менее, по известному образцу формируется объект с ранее порожденной структурой (как и рождение человека на базе структуры зиготы). Но вот совершенно иное дело, когда возникает не существующая прежде интеграция, со своей структурой и закономерностью взаимодействий. Ее, по-видимому, имел в виду Поппер, когда отмечал события «большой исторической значимости». Или. « Напротив, социальная новизна, как и биологическая новизна, является новизной подлинной. Это истинная новизна, не сводимая к иному расположению [известных] частей. Ибо в социальной жизни известные факторы, расположенные по-новому, уже не являются теми же самыми старыми факторами » (1, с.18). Повторюсь – новообразования (по существу то же, что и события исторической значимости) бывают не только в истории человечества, но и во всех областях природного развития, так что при их познании у естественных наук возникают по существу те же проблемы, что и у истории.