Виктор Губарев - Тортуга. История старейшей пиратской базы Карибского моря (1492—1694 гг.)

В «Истории Центральной Америки», вышедшей в 1883 году, сообщалось, что «Питер Уоллес, шотландец, высадился с примерно восьмьюдесятью компаньонами в устье реки Белиз и построил на ее берегах несколько домов, которые он оградил грубым палисадом. Его имя было присвоено как реке, так и поселению».

Профессор Артур Персиваль Ньютон, опубликовавший в 1914 году капитальную монографию «Колонизационные предприятия английских пуритан», тоже «обнаружил» флибустьера Питера Уоллеса в Гондурасском заливе; по его сведениям, Уоллес в 1643 году примкнул к флотилии приватира Уильяма Джексона, опустошавшей испанские поселения в Карибском море и Мексиканском заливе.

А один из современных гватемальских историков «напал на след» Уоллеса там, где его еще никто не искал: он сделал пресловутого пирата заместителем сэра Уолтера Рэли в его знаменитой экспедиции на реку Ориноко в 1617—1618 годах.

Чем же объяснить появление в исторической литературе столь многочисленных и столь сомнительных «пиратских» версий о возникновении Белиза? Ответ лежит на поверхности: Питер Уоллес был выдуман в XIX веке апологетами британского колониализма для обоснования «приоритетных прав» Британии на захват восточного побережья Юкатана.

В настоящее время наиболее убедительной выглядит альтернативная «индейская» версия происхождения названия Белиз. По мнению лингвистов, в основе этого топонима лежит одно из трех слов индейцев майя: либо belakin («земля по направлению к морю»), либо balitza («земля Итцы», где Итца – ныне не существующий древний город майя), либо beliz («мутные воды»; в сезон дождей река Белиз действительно становится мутной).

Тем не менее, местные жители предпочитают рассказывать заезжим туристам о пиратском происхождении своего города – единственного города на планете, фундаментом которого являются тысячи разбитых бутылок из-под рома.

В 1640 году на Тортуге обострились отношения между английскими и французскими колонистами – плантаторами, флибустьерами и охотниками-буканьерами. Если верить французским источникам, англичане разоружили французов, некоторых из них убили, а прочих вынудили перебраться на северное побережье Эспаньолы. Посовещавшись, беженцы пришли к единодушному мнению отправить гонцов с просьбой о помощи к генерал-лейтенанту Французских Антилл рыцарю Мальтийского ордена Филиппу Блонделю де Лонвийе, шевалье-сеньору де Пуанси (1584—1660). Генерал-лейтенант, резиденция которого находилась на острове Сент-Кристофер, предложил военному инженеру-гугеноту 27 27 Гугеноты – распространенное с XVI века название французских протестантов-кальвинистов. Левассёру возглавить отряд верных ему людей (тоже гугенотов), привести Тортугу под контроль Франции и стать губернатором острова.

До сих пор исследователи пытаются установить полное имя Левассёра. Согласно одним данным, его звали Франсуа Левассёр, сеньор де Рене де Буадуфле и де Летр, а местом его рождения был Конье (Cogners), что в Мэне. С другой стороны, канадский историк Рейналь Лаприз обнаружил архивные документы, в которых Левассёр именуется Жаном де Левассёром. Французский историк Жан-Пьер Моро называет его Жаном Левассёром.

Ряд авторов утверждает, что Левассёр прибыл на остров Сент-Кристофер в начале 1620-х годов вместе с нормандскими корсарами Урбэном де Руассеем и Пьером Белэном д’Эснамбюком. Но по данным Исидора Гюэ, когда д’Эснамбюк впервые высадился на Сент-Кристофере в 1625 году, здесь уже находился Левассёр «с 80 членами экипажа и 40 неграми, захваченными на берегах Африки». Тот же автор сообщает, что Левассёр и его команда очутились на острове после того, как потерпели кораблекрушение. В ожидании прихода какого-нибудь судна, которое могло оказать им помощь, французы вырастили на Сент-Кристофере пробный урожай табака. Этим товаром они собирались расплатиться со спасателями, которые согласились бы забрать их с острова.

По данным Жана-Пьера Моро и ряда других исследователей, предшественниками капитана де Руассея и д’Эснамбюка на Сент-Кристофере были – помимо Левассёра – также Жан Си и лионский капитан Анри де Шантэль, изгнанный в 1624 году из Кайенны (Гвиана) восставшими индейцами.

Присутствие Левассёра на острове до прибытия туда капитана де Руассея и д’Эснамбюка подтверждает долговая расписка последнего, в которой он обязался вернуть Левассёру 3 тыс. ливров серебром в благодарность за материальную поддержку, которую тот оказал ему после прибытия на Сент-Кристофер (включая уступку д’Эснамбюку 40 негров-рабов).

Опасаясь нападения со стороны испанцев и индейцев-карибов, французы с помощью африканских рабов возвели на берегу простейшие фортификационные сооружения и установили добрососедские отношения с англичанами из колонии Томаса Уорнера. Эти меры предосторожности оказались своевременными – в ноябре 1625 года к острову подошла флотилия индейцев-карибов. «Мы посоветовали им убраться, – писал английский капитан Смит, – но они не ушли; тогда мы и французы выступили вместе и пятого ноября пошли на них и обратили их в бегство».

В канун Нового года индейцы предприняли еще одну попытку изгнать незваных пришельцев с острова, но англичане в союзе с французами снова отбили их нападение.

Вырастив на Сент-Кристофере урожай табака, де Руассей и д’Эснамбюк отправились летом 1626 года во Францию. В Париже, разрекламировав плодородие и чудесный климат острова, они сумели заинтересовать ряд купцов и судовладельцев перспективой освоения богатой колонии на Антиллах. Сам кардинал Ришелье проявил интерес к проектам де Руассея и д’Эснамбюка.

2 октября 1626 года оба капитана получили от правительства исключительную привилегию на колонизацию Сент-Кристофера и других Малых Антильских островов. При поддержке Ришелье 31 октября того же года была организована Компания Сент-Кристофера – «для освоения и заселения островов Сент-Кристофер, Барбадос и других, расположенных у входа в Американский залив между одиннадцатым и восемнадцатым градусов [к северу] от линии экватора, которые не заняты христианскими правителями, чтобы обучить жителей названных островов католической, апостольской и римской религии, и чтобы обмениваться и торговать там продуктами и товарами, которые можно будет собирать и вывозить с названных островов и из соседних мест… во Францию… в течение двадцати лет».

Поскольку члены компании несли основные расходы по снаряжению экспедиции в Вест-Индию, они должны были получить половину всех доходов с Сент-Кристофера. Десятая часть прибылей шла в пользу д’Эснамбюка и де Руассея, столько же – в пользу короля. Интересы Левассёра были полностью проигнорированы.