Хью Томас - Подъем Испанской империи. Реки золота

Но этот обмен был не однонаправленным – кастильцев можно было найти в Болонье и других итальянских университетах, в то время как каталонские консулы имелись в городах королевства Неаполитанского, а также в Венеции, Флоренции, Пизе и Генуе. Лоренсо Васкес из Сеговии, «испанский Брунеллески», обучавшийся на архитектора в Риме и Болонье, в 1490-х перестроил Колехио де Санта-Крус в Вальядолиде, а также работал над дворцом герцога Мединасели в Когольюдо близ Гвадалахары, как и над новой архиепископской резиденцией кардинала Мендосы в этом же городе {158} 158 Кардинал появляется с тимпаном: более банкир, нежели епископ, как говорит Пегги Лисс: Peggy Liss [2:42], 260. .

Эти люди осуществляли связь Испании с центром культуры Европы. Еще не настало время, когда, благодаря книгопечатанию, почитаемый всеми флорентинец Петрарка будет задавать сюжеты и даже рифмы большинства испанских поэм. Однако самые амбициозные писатели Испании в 1490-х уже ухитрялись проводить время в Италии, как это будут делать просвещенные англичане в XVIII веке. Вскоре Фердинанд и Изабелла пошлют туда в поддержку своих претензий на Неаполь армии под предводительством лучшего из своих полководцев – Гонсало Фернандеса де Кордова ( Эль Гран Капитана) . Он в мягкой форме будет осуществлять девиз: « Espana, las armas! Italia, la pluma! » {159} 159 Gonzalo Fernandez de Oviedo, Las Quinquagenas de la Nobleza de Espana, Royal Academy of History, I, Madrid 1880.

Испания ценила Италию отнюдь не за литературу. Когда королеве Изабелле в Севилье преподнесли роскошный плащ для ее любимой Богоматери, она запросила капюшон из тонкой парчи от своего любимого портного из Венеции, Франческо дель Неро {160} 160 Qu. Consuelo Varela, Cristobal Colon, retrato de un hombre, Madrid 1992, 124. См.: Eloy de Benito Ruano, ‘La participation en la guerra de Granada’ (I congreso de Historia de Andalucia, II, Cordoba 1978). .

Несмотря на роль Венеции, Флоренции и Рима в Испании времен Фердинанда и Изабеллы, считалось вполне нормальным, что папа по обеим линиям был генуэзцем. Также нормально было и то, что вечный проситель при испанском дворе, седовласый Кристофоро Коломбо, или Кристобаль Колон, если называть его по-испански, тоже родился в Генуе.

Колумб, как его называют в англоязычном мире, был немного не в своей тарелке среди вышеуказанных великих генуэзских торговцев. Но ему было бы не по себе в любом окружении. Именно потому некоторые пытаются приписать ему галисийское, еврейское или майоркское происхождение {161} 161 См., к примеру, Celso Garcia de la Riega, ¿Colon espanol? Madrid 1914; Анри Вигно был изобретателем «еврейской легенды», подхваченной Мадариагой. . Один писатель считал, что Колумб говорил по-кастильски, поскольку хотя его «полуеврейская семья» (как утверждает автор) эмигрировала из Галисии после 1391 года, в ней всегда называли Кастилию родным домом. Но Генуя была не слишком гостеприимна для евреев, так что все это можно считать небылицами. Колумб часто выказывал враждебность как к евреям, так и к конверсо – и в разговорах, и в письмах {162} 162 Cristobal Colon, Textos y documentos completes, ed. Juan Gil and Consuelo Varela, Madrid 1992, 423. , но это ничего не доказывает, поскольку зачастую самыми одиозными антисемитами являлись именно конверсо. Но он в любом случае был убежденным христианином, который предпочитал не работать по воскресеньям {163} 163 Лучшая биография на испанском – Consuelo Varela [4:14]; на английском – Felipe Fernandez-Armesto (Columbus, Oxford 1992), на французском – специалиста по генуэзской истории Ж. Хеерса (J. Heers, Christophe Colomb, Paris 1981). Эссе Хуана Жиля (Juan Gil’s, ‘Historiografia Espanola sobre el descubrimiento y descubrimientos’ in Revista de Indicts (hereafter R de I), 49, 187, Sept. – Dec. 1989) – лучшее введение к написаному о Колумбе. .

Сам Колумб упоминал, что он родом из Генуи, когда пытался добиться феодального владения ( mayorazgo ) в Испании для своей семьи в 1497 году. Он также говорил, что всегда хотел иметь дом в Генуе {164} 164 Colon [4:16], 356, «siendo yo nacido en Genova». . В добавлении к своему завещанию, написанному незадолго до смерти, в 1506 году, он упоминал только генуэзских друзей – кроме «того еврея, который охраняет ворота еврейского квартала в Лисабоне» {165} 165 Colon [4:16], 356. .

Тайна, которой окружил Колумб свое происхождение, может быть объяснена тем, что он его стыдился. Его отец, Доменико Коломбо из Моконези в долине Фонтанабуона, выше Генуи, был всего лишь ткачом, как и его мать, Сюзанна Фонтанаросса. Доменико позже, видимо, стал землевладельцем и хозяином харчевни в Савоне в тридцати пяти милях к западу от Генуи – там, где родился папа Сикст IV. Но это не слишком помогало подниматься по социальной лестнице. Колумб и позже никогда не рассказывал ни о своих родителях, ни о сестре Бьянчинетте, которая вышла замуж за торговца сыром, ни о брате Джованни Пелегрино, который остался дома. Однако два других брата, Бартоломео и Диего, постоянно были вместе с ним в Испании и Новом Свете, как и два его племянника. Колумб однажды сказал, что он «не был первым адмиралом» в их семье. Возможно, он ссылался на родственников своей жены.

Как уже говорилось выше, его акцент и манера речи привлекали внимание. Лас Касас, который был с ним знаком, считал, что он говорит так, будто его родным языком был не кастильский {166} 166 Las Casas [2:50]. Лас Касас видел Колумба и, вероятно, говорил с ним в 1493 году, по его возвращении из первого путешествия. Видел ли он его снова, например в 1497–1498 или в 1500–1502 годах, – неясно. . Колумб употреблял немало португальских слов, что считали признаком того, что он выучил испанский, когда жил в Лисабоне в промежутке между 1475 и 1485 годами. Он никогда не писал писем по-итальянски – вероятно, потому, что знал только генуэзский диалект, на котором писали очень редко.

Раннюю жизнь Колумба можно восстановить по его собственным позднейшим заметкам, а также по воспоминаниям его сына Фернандо, который написал его биографию, весьма достойную похвалы. Так, в 1501 году он рассказывал королеве и королю, что рано вышел в море {167} 167 ‘De muy pequena edad’, Colon [4:16], 444. . Фернандо Колон (так мы будем его называть, поскольку он-то уже был совершенным испанцем) говорил, что его отец учился в университете Павии {168} 168 Colon [4:16], 89–91; also Las Casas [2:50], I, 31. . Лас Касас также говорил, что Колумб изучал латынь и основы грамоты, особенно грамматики, в Павии {169} 169 Las Casas [2:50], 1,31. . Но историк отец Андрес Бернальдес, у которого Колумб некоторое время гостил в его доме близ Севильи, говорил, что Колумб был «человеком великого разума, но не слишком образованным» {170} 170 Bernaldez [3:2], I, 357: «hombre de alto ingenio sin saber muchas letras». . Так что его пребывание в Павии сомнительно.

Первый морской поход Колумба имел место в 1472 году, когда ему был двадцать один год. Видимо, он был простым моряком на корабле, принадлежавшем Паоло ди Негро и Николозо де Спиноле, которые оба происходили из известных генуэзских семей. Предположительно, они ходили в арагонские владения в Тунисе, где были очень сильны позиции семейства Чибо, и захватили корабль, принадлежавший купцам из Барселоны. Позже Колумб отправился на борту «Роксаны», корабля, которым владел тот же самый Паоло ди Негро, в генуэзскую колонию на Хиосе близ Смирны в Эгейском море – в порт на острове, через который шла не только торговля рабами, но и сахаром, а также мастикой (смолой, из которой варили лак).