Хью Томас - Подъем Испанской империи. Реки золота

Не имея известий от своего брата Бартоломео, хотя и предполагая, что он может столкнуться со сложностями, Колумб решил отправиться во Францию лично. Но его отговорил теолог доктор Деса {224} 224 Letter of 1505. . А затем ему повезло – он встретился с герцогом Мединасели.

Герцогу Мединасели, Луису де ла Серда, было почти пятьдесят лет. Он мог бы быть королем – но его предки отказались от этих высоких притязаний. Но король Фердинанд по-прежнему признавал, что если вдруг королевская семья вымрет – а такое могло случиться, – то престол наследует представитель Мединасели {225} 225 Sanchez Gonzalez [4:74], 133. Последняя из де ла Серда, Изабель, вышла замуж за Бернардо де Фуа, первого графа Мединасели, бастарда Беарна, сына Гастона Феба, который прибыл в Испанию в одной из «белых компаний», чтобы помочь Трастамара. Дом Мединасели был создан королем Энрике II в 1368 году и с графского титула поднялся до герцогства в 1479 году. .

Как и большинство других аристократов, герцог был внуком прославленного маркиза де Сантильяны и, таким образом, приходился племянником кардиналу Мендосе и двоюродным братом герцогу Альбе. В юрисдикции Мединасели находился Пуэрто-де-Санта-Мария, также он контролировал Уэльву. Не будучи воином, он, однако, принимал участие во всех войнах с Гранадой. Однажды он отказался передавать своих солдат, сражавшихся под его белым флагом, под командование графа Бенавенте, сказав: «Передайте своему господину, что я пришел сюда как глава своих домочадцев, чтобы служить ему, и они никуда не пойдут, кроме как под моей командой» {226} 226 Asqu. Prescott [1:22], 182. .

Мединасели в то время держал свою главную резиденцию в Пуэрто-де-Санта-Мария; там от своей служанки Каталины дель Пуэрто он имел несколько детей, один из которых, Хуан, наследовал ему. Его дворецкий, некто Ромеро, вероятно, еврей, говорил с ним о Колумбе, и герцог вызвал генуэзца к себе {227} 227 Las Casas [2:50], I, 164. . Он был впечатлен; более того, Колумб его убедил, герцог предоставил ему стол, деньги и крышу над головой.

Колумб много говорил не только с герцогом, но и с его моряками, а также, вероятно, с коррехидором Эль Пуэрто, историком Диего де Валерой, которому тогда было за семьдесят. Валера написал несколько исторических трудов о Кастилии, в которых стоял на монархических позициях. «Помните, что вы правите от имени Господа на земле, – писал он королю после захвата Ронды. – Всем понятно, что Господь наш намерен выполнить то, что было задумано много столетий назад, а именно – вы должны объединить под своим королевским скипетром не только все королевства Испании, но и подчинить великие земли за морем». Он также писал королю Фердинанду в 1482 году о своих мыслях, как достичь победы над Гранадой {228} 228 См.: John Edwards, War and Peace in XVth-Century Spain, in Studies in Medieval History presented to R.H. C. Davis, Henry Mayr-Harting and R. I. Moore, London 1994, 65ff. . Он был как раз из тех людей, с которыми Колумб любил подолгу говорить. Он и его сын Карлос хорошо показали себя в морской войне против Португалии в 1470-х и заслужили доверие короля. Несомненно, что Колумб разговаривал с Карлосом, который командовал флотом у берегов Африки.

Мединасели хотел помочь Колумбу. Но, будучи верным престолу и стоящим близко к трону, не мог действовать без королевского соизволения {229} 229 См. above, page 60. . Герцог написал королеве и рассказал о том, что готов помочь Колумбу {230} 230 Las Casas [2:50], I, 162–163. . Королева ответила письмом, в котором благодарила Мединасели за его предложение, сказав, что весьма рада, что в ее королевстве есть такие замечательные люди, как он, с таким воодушевлением готовые действовать на благо государства. Но предприятия, вроде предложенных Колумбом, «под силу только монархам» {231} 231 «Tal empresa como aquella no era sino para reyes» Las Casas [2:50], I, 163. Эти письма ныне утеряны. Санчес Гонсалес, архивариус Фонда Мединасели, предполагает, что они были украдены. . Королева не хотела, чтобы аристократы могли приобретать независимые владения в Индиях или где бы то ни было еще. Однако она попросила без отлагательств снова пригласить Колумба ко двору.

Герцог был раздражен – но волю королевы он считал божьей волей. Год или два спустя он писал своему дяде, кардиналу Мендосе {232} 232 Они были отосланы его дочери Леонор, супруге Родриго, маркиза Сенете, сына кардинала. :

«Я не знаю, знает ли ваше преосвященство о том, что у меня в доме долгое время проживал Христофор Колумб, который прибыл из Португалии и желал видеть короля Франции, чтобы искать у него поддержки. Я сам хотел было отослать его из Эль-Пуэрто с тремя каравеллами с хорошим снаряжением. Но поскольку я видел в этом королевское дело, я написал королеве, и она попросила меня отправить его к ней, поскольку если кто и должен ему помогать, так она» {233} 233 AGS, Estado, leg. I–II, in Navarrete [4:38], I, 310. .

Итак, усталый генуэзец готовился еще раз вернуться ко двору – на сей раз под стены Гранады. Как бы то ни было, он жил у Мединасели, потому к долине Гранады прибыл не ранее середины лета 1491 года. Он прибыл туда, как часто бывало, в неподходящий момент. Лагерь выгорел сразу после его прибытия. Никого не интересовали его идеи. Колумб принял решение раз и навсегда уехать во Францию. Однако перед отъездом он решил вернуться в монастырь Ла-Рабида, а по пути он заехал в Кордову – чтобы попрощаться (видимо, в последний раз) со своей любовницей Беатрис Энрикес и своим сыном Фернандо.

Он приехал в Ла-Рабиду в октябре. Монахи поняли, что Колумб уезжает во Францию в поисках помощи, и стали умолять его задержаться еще на несколько недель, а в это время связались с королевой. Фрай Хуан Перес, некогда бывший духовником королевы и «стражем монастыря», написал ей об этом. Если она не изменит своего мнения по поводу предложения Колумба, будет слишком поздно. Это письмо отвез в Санта-Фе лоцман «Лепе», Себастьян Родригес. Королева ответила, что немедленно встретится с Колумбом, и отправила ему 20 000 мараведи на придворную одежду и на мула, чтобы ехать вместе с королевой. Еще раз, полный надежд, он отправился в Андалусию.

Роль фрая Хуана Переса была очень значительной. Он принадлежал к той ветви францисканского ордена, которая находилась под влиянием милленария, цистерцианца Хоакина де Фиоре, аббата двух монастырей в Калабрии в XII столетии. Фрай Хуан хотел обеспечить Колумбу королевскую поддержку в преддверии того, что аббат Хоакин называл «последним веком человечества».

Однако надежды Переса и Колумба снова не оправдались. Сначала Колумбу снова пришлось излагать свои идеи комиссии «самых выдающихся людей». Опять же, мы точно не знаем, кто они были, – но, вероятно, председателем, как всегда, был Талавера. Возможно, в ней участвовал и Мединасели, как и Алессандро Джеральдини, недавно прибывший из Генуи гуманист, один из наставников инфанта Хуана. Мы можем представить, как Колумб снова показывал свои карты, письма от Тосканелли, его толкования д’Айи, его примечания к Птолемею, его приснопамятные цитаты из Мандевиля и папы Пия II, свои собственные воспоминания об Атлантике. Вероятно, он упомянул о возможности в результате финансировать кампанию по освобождению Иерусалима. «Я не согласен с мнением ваших светлостей, что все, что удастся получить в результате этого путешествия, будет растрачено при завоевании Иерусалима, и ваши светлости рассмеялись и сказали, что идея им нравится» {234} 234 «Proteste a vuestras altezas que toda la ganancia d’esta mi empresa se gastase en la conquista de Hierusalem, y vuestras altezas se rieron, y dixeron que les plazia y que sin esto tenian aquella gana…» (Diary of first voyage, 26 December 1492 in Colon [4:16]). .