Анатолий Викторов - Россия в плену эпохи

В других случаях:

«Из вагонов грузили на подводы и отправляли дальше на Север. Мужчины шли пешком. Навстречу им двигались подводы, гружёные трупами. Люди замерзали во время этапирования» .

И ещё:

«Наконец-то путь закончился. Глухая тайга, где не было ни одного жилого дома. Буксиры развернулись и потащили баржи в обратный путь, а люди остались в тайге под открытым небом».

«Люди пухли от голода. Кожа трескалась, из ран текла вода»… «Собирали внутреннюю пихтовую кору (камбий). Эти ленты сушили и толкли, а потом заваривали. Появилась дистрофия»… «В бараках как скот нас держали, даже хуже. Ночью родился ребёнок, замёрз и умер»… «Простужались. Все дети болели скарлатиной. Пятерых детей похоронили за одну неделю… В апреле 1930 года погибло 3 тысячи человек, в основном дети. Кто постарше сбегали, прятались и потому выжили».

Писали Калинину: «Одну женщину закололи штыком и двух расстреляли, а тысячу шестьсот в землю зарыли за каких-нибудь полтора месяца» … Ответа не было.

«Умирали везде и в таком количестве, что не успевали хоронить. Ребятам, что покрепче, поручали за пайку хлеба оттаскивать трупы и валить их в яму. Яму не закапывали, пока не наполнится. До сих пор выделяются эти братские могилы, а ведь прошло 70 лет» ( «Мартиролог. Покаяние» , том 4).

«Пекли лепёшки почти из одной травы, а многие из осиновой коры. Бараки опустели, а куда девались трупы – не знали. Случайно ребята увидели яму, которая почти до половины была заполнена трупами, сверху лежала девушка, как живая» (Там же).

Крестьянка В. Омельченко: «На Печору был вывезен на истребление самый крепкий, мастеровой, работящий и способный люд. Не было такого дела, которого он не смог или не умел делать. Жизнь моя имела только два цвета – розовый до революции и черный после неё… Мне пришлось теперь есть опилки. Муж, узнав об этом, выкопал труп лошади и сварил бульон. Спас меня» (Там же).

Крестьянин села Свичковка (Украина) добавляет: «Брали не только съестное, но и лопаты, топоры, вилы, одежду, платки, сорочки, полушубки…. Люди ели воробьёв, мышей, кошек и собак» . Более того, СНК и ЦК партии постановили в селах, где были спрятаны продукты: «прекратить подвоз, кооперативную и государственную торговлю» (журн. «The New Times», № 51 , 2008 г.).

Оторванные от хлебного труда, на Севере крестьяне могли заниматься только валкой леса, заготовкой дров и стройматериалов. Разве только это было нужно голодающей стране? Остаётся предполагать, что целью партийной верхушки было полное уничтожение крестьянства, истребление соотечественников во имя власти над оставшимися. На существующее крестьянское поколение был наложен крест. Именно так решались политические проблемы. Аналогичный метод впоследствии использовали немецкие нацисты против русских на оккупированных территориях. Но ведь в нашем случае речь шла об истреблении своего народа, а не чужого. Никакого разумного расчёта здесь быть не могло, а наличествовало только преступное начало. В отчёты местных партийных кругов цифры голодомора входили, но до Кремля не доходили. Местные главари боялись раздражать вождей.

Те и без того знали о происходящем. Секретарь ЦК КП(б) Украины, Косиор, отчитывался: «Голодовка ещё не научила многих колхозников уму-разуму» (Там же).

На Украине, по данным современного исследователя С. Кульчицкого, умерли от голода в домах и на улицах 3 миллиона 238 тысяч человек. Население Казахстана сократилось с шести до трех млн. человек. Несчитанное количество погибло на Северном Кавказе.

«Каждую ночь в Харькове собирают по 250 трупов умерших от голода. Замечено, что большое число из них не имеют печени, из которых готовят пирожки и торгуют ими, – докладывал в Рим итальянский консул. – Слабых отправляют в товарных поездах за город и оставляют умирать вдали от людей. По прибытии покойников выгружают в заранее выкопанные рвы» . («www.bbc.co.uk/russ»).

Подавляющее большинство крестьянского поколения погибало как ненужный политический и экономический балласт. Тысячи умирали на улицах городов и слабым голосом просили хлеба.

После многомиллионных потерь крестьянства началась массовая отдача, не имеющая прецедентов в истории, – голод в городах. Была введена карточная система. Она соответствовала идее равенства, – голодного!

Согласно исследованиям известного историка Р. Конквеста, долгое время пребывавшего в СССР, в результате принудительного переселения трудоспособных крестьян на безлюдный Север, а также от голода в деревнях погибло около 14,5 млн. человек.

Если считать, что столь дикая экстремальность служила усилению мощи государства, то остаётся непонятным, как вождь призывал изголодавшую молодежь в армию. Не этим ли объясняется огромное число жертв в начале Отечественной войны?

Разумеется, мог быть иной путь. К 1926 году промышленность и сельское хозяйство были восстановлены НЭПом. Оставалось, казалось бы, повышать продуктивность труда крестьянства и промышленников силами крепких хозяев. Тогда урожаи в плодородной России повысились бы настолько, что продаваемое на Запад продовольствие и зерно окупило бы всё, что нужно власти для индустриализации без ущерба для сельчан и горожан. На созданные заводы пришла бы сельская и городская молодёжь. Её приток можно было бы увеличить законодательным путём. Сталин действовал обратным методом: продавал сразу весь конфискованный хлеб, включая семенной. Срыв этим весеннего сева он во внимание не принимал. Страх был ещё одной его целью.

Оставшиеся в деревнях-колхозах работали под строгим надзором государства. Они были лишены какой-либо трудовой инициативы. От них требовалась лишь рабская покорность. Продуктивность такого работника могла быть только низкой. «Коммунистическая власть … не довольствуется малопроизводительной покорностью. Она вгоняет раба в состояние идеологического психоза, придавая вульгарной принудиловке характер самодеятельного героико-исторического действия» (А. Базаров).

Для Сталина всё это была политическая частность. Его «барометр» при помощи громогласной пропаганды показывал только повышение собственного рейтинга.

Не все деятели партии были сломлены. Кандидат в члены ЦК ВКП(б) М. Рютин имел мужество заявить: «Сталин установил в партии и всей стране свою личную диктатуру, стал на путь самого необузданного авантюризма и дикого личного произвола. Авантюристические темпы индустриализации, “коллективизации” привели страну к глубочайшему экономическому кризису, чудовищному обнищанию масс и голоду. В перспективе – дальнейшее обнищание, одичание и запустение деревни» .

Был арестован и расстрелян.