Михаил Харитонов - Множественность лиц на стороне работодателя. Научно-практическое пособие

В-шестых, у контрагента, выступающего вместе с третьим лицом в качестве стороны правоотношения, могут быть не только обязанности, но и права, являющиеся следствием этих обязанностей, в зависимости от особенностей конкретного правоотношения.

Нераскрытым остался основной вопрос: как реально будет проявляться рассматриваемый вид множественности лиц в правоотношении? Как будут участники правоотношения реализовывать лежащие на них права и обязанности в зависимости от поведения друг друга? Представляется, что дать исчерпывающий ответ на эти вопросы невозможно без рассмотрения каждого соответствующего правоотношения в отдельности, что мы сделать не можем, поскольку это уведет нас слишком далеко от темы настоящего исследования. Можно с уверенностью сказать лишь то, что основным проявлением специфики множественности лиц будет возможность для стороны, противостоящей множественной стороне, расторгнуть договор при существенном нарушении должником или третьим лицом своих обязанностей даже при добросовестности второго участника множественности (например, при расторжении договора аренды в случае несвоевременной уплаты арендной платы или порчи арендованной вещи). Тем не менее мы попытаемся привести два примера, которые, на наш взгляд, достаточно ярко характеризуют специфику расщепленной множественности лиц, возникающей в правоотношении из договора в пользу третьего лица.

В первом примере представим себе договор купли-продажи в пользу третьего лица, в котором третье лицо заявило о своем намерении воспользоваться правами покупателя и получило товар. Однако оказалось, что товар передан с недостатками, свидетельствующими о существенном нарушении условия о качестве товара. В соответствии с п. 2 ст. 475 ГК РФ покупатель в этом случае вправе по своему выбору либо отказаться от исполнения договора и потребовать возврата уплаченной суммы, либо потребовать замены товара. Возникает вопрос: а кто будет осуществлять эти права в нашем случае – третье лицо, контрагент, выступающий на его стороне, или оба вместе? Закон не дает ответа на этот вопрос. По логике вещей замену товара ненадлежащего качества может потребовать третье лицо самостоятельно, независимо от мнения своего «напарника» в правоотношении. Что же касается отказа от исполнения договора, то это может сделать носитель обязанностей покупателя, однако в том случае, если договором предусмотрена обязанность возвращения некачественного товара продавцу, возможность отказа следует обусловить и согласием третьего лица, поскольку вещь будет истребована у него. Если же речь будет идти о конкуренции указанных прав покупателя (носитель обязанностей покупателя будет настаивать на отказе от исполнения, а третье лицо – на замене товара), представляется справедливым отдать приоритет интересам третьего лица, поскольку это в наибольшей степени соответствует цели и смыслу договора.

Во втором примере представим себе договор аренды в пользу третьего лица. Одно лицо пользуется имуществом, а другое платит арендную плату. Но кто может сдать это имущество в субаренду? Полагаем, что сделать это может арендатор целиком, т. е. плательщик арендной платы вместе с выгодоприобретателем [88] Ситуация тем интереснее, что в этом случае «расщепленная» множественность на стороне арендатора превратится в «параллельную» (солидарную) множественность в отношениях с субарендатором. . Иной подход неправомерно ущемлял бы интересы либо третьего лица (поскольку его фактически могли лишить права пользования имуществом помимо его воли), либо плательщика (поскольку выгоду из договора он намеревался предоставить именно соответствующему третьему лицу, а не кому-либо иному).

В литературе отмечается, что такое же положение, как и третьи лица, в пользу которых заключен договор, занимают цессионарии, ставшие кредиторами по основному обязательству в результате сингулярного правопреемства, и новые должники, вступившие в обязательство в результате перевода долга [89] Бекленищева И.В. Указ. соч. – С. 89. – Сноска 210. . Это требует от нас рассмотрения вопроса: возникает ли в этом случае расщепленная множественность лиц?

Что касается уступки права требования, то в цивилистике существует целый спектр взглядов относительно пределов такой уступки. Согласно одному полюсу этого спектра во взаимном обязательстве уступка права требования без одновременного перевода долга невозможна, за исключением случаев, когда все обязанности, лежащие на кредиторе, были прекращены; равным образом невозможна и «частичная» цессия (уступка не всех прав, принадлежащих кредитору) [90] См., в частности: Гражданское право: учебник: В 3 т. – 6-е изд., перераб. и доп. / отв. ред. А.П. Сергеев, Ю.К. Толстой. – М., 2007. – Т. 1. – С. 630, 631, 633 (автор главы – М.В. Кротов). Аналогичного, по сути, взгляда придерживается И.В. Елисеев (Гражданское право: учебник: В 3 т. – Т. 2. – 4-е изд., перераб. и доп. / отв. ред. А.П. Сергеев, Ю.К. Толстой. – М., 2004. – С. 13, 14). . Согласно другому полюсу этого спектра не существует никаких препятствий ни в уступке части требования (при юридической делимости обязательства), ни в уступке права требования, вытекающего из взаимного договора (поскольку это не затрагивает встречного, но самостоятельного обязательства). [91] Гражданское право: учебник: В 3 т. – Т. 1 / отв. ред. А.П. Сергеев. – М., 2009. – С. 826, 827 (автор главы – А.А. Павлов). См. также по этому поводу: Бекленищева И.В. Указ. соч. – С. 91, 92; Белов В.А. Указ. соч.

Нетрудно заметить, что и та и другая концепция подспудно отрицают теорию «расщепленной» множественности лиц. Иначе для сторонников первой позиции не было бы никаких оснований отрицать возможность частичной уступки или уступку при неисполненной обязанности (правоотношение при этом не «разрывалось» бы), а сторонники второй позиции не говорили бы о том, что встречное обязательство никак не затрагивается. На наш взгляд, нет никаких теоретических препятствий к тому, чтобы допускать возможность уступки права требования в синаллагматическом правоотношении при неисполненной обязанности (равно как и «частичную» уступку права), а следствием этого считать появление «расщепленной» множественности лиц в правоотношении (такой же, как и в договоре в пользу третьего лица) [92] Речь идет о теоретических препятствиях с точки зрения именно догмы права, а не законодательства, поскольку оно нас ориентирует как раз на обратное, так как согласно ст. 386 ГК РФ должник вправе выдвигать против нового кредитора только те возражения, имеющиеся против старого кредитора, которые были на момент получения уведомления о переходе прав к новому кредитору, т. е. с этого момента выполнение обязанности перед новым кредитором уже не связано с действиями прежнего кредитора. . Однако это будет противоречить практическим потребностям гражданского оборота, поскольку повлечет чрезмерную «скованность» права требования и снижение его оборотоспособности. Поэтому мы в настоящее время не склонны отстаивать необходимость признания и введения в законодательство появления «расщепленной» множественности лиц в результате цессии. [93] Хотя, безусловно, остается проблема судьбы первоначального правоотношения при уступке права требования.