Михаил Антонов - Право и общество в концепции Георгия Давидовича Гурвича

Принцип интегральности означал для Гурвича невозможность отрыва некоего причинно-следственного ряда от всей целостности социальной жизни; такой отрыв приводит к построению безжизненных, абстрактных и по большому счету ложных научных теорий. Чем более эти теории оперируют «социальными фактами», воспринимаемыми как отдельные фрагменты социального бытия, выхваченные из него и выстраиваемые с помощью формальной логики в причинно-следственную цепочку, тем более отдаляются они от социальной действительности. С этой точки зрения Гурвич критикует теорию Р. МакИвера [469] Gurvitch G. Déterminismes sociaux et liberté humaine. Р. 43. и указывает на то, что «действительность причинно-следственных законов – это вопрос факта: она должна каждый раз верифицироваться, так как зависит от конкретной социальной среды, рамок общения» [470] Ibid. В таком видении проблемы, равно как и в критике концепции причинности в понимании МакИвера, взгляды Гурвича близки воззрениям Лумана (см.: Luhmann N. Funktion und Kausalität // Luhmann N. Soziologische Aufklärung. Opladen, 1969. Bd. 1. S. 13 usw.). В этом смысле Луман даже считает невозможным говорить о преемственности между последующим и предшествующим событиями, так как они обладают разными «временными горизонтами» (см.: Luhmann N. Temporalstrukturen des Handlungssystems // Luhmann N. Soziologische Aufklärung. Bd. 3. S. 130). Так, «любое событие, любое действие постоянно возникают непредсказуемо, точнее, через отказ от предшествующего. Поэтому новизна является конститутивным элементом для рождения действия» (Luhmann N. Soziale Systeme. S. 390). Хотя Гурвич и не утверждает полной неприемлемости казуального объяснения социальных процессов, он указывает на очень высокую степень непредсказуемости социальной жизни (Gurvitch G. La vocation actuelle de la sociologie. Vol. 1. Р. 132). В несколько другом аспекте – в смысле воздействия понимания причинности на структурирование общества – можно говорить о влиянии казуальной концепции Гурвича на формирование отдельных принципов социологии А. Гидденса (см.: Bryant C., Jary D. Introduction: Coming to Terms with Anthony Giddens // Giddens’ Theory of Structuration. A Critical Appreciation / C. Bryant, D. Jary (eds). L, 1991. Р. 22 ff.). .

Такая логика, по Гурвичу, непременно закрыта для социального (в том числе и для юридического) опыта, который только и может дать адекватное представление об обществе; она неминуемо приводит к непониманию свойственной социальным процессам динамики [471] См.: König R. Talkott Parsons, Georges Gurvitch. Gegenstand und Methoden der Soziologie // Kindler Encyclopädie. Bd. 2. S. 621. . Наиболее серьезной ошибкой, как считает мыслитель, является как раз «верность» ранее выработанным категориям и методам, которые, может быть, и были действенными и правильными применительно к определенной социально-исторической ситуации, но не подверглись корректировкам сообразно изменениям находящейся в постоянной динамике социальной действительности. Разделение социальной жизни на «социальную статику» и «социальную динамику» [472] Так делал его бывший коллега по Петроградскому университету Питирим Сорокин. Гурвич считает, что абсолютно все элементы социальной жизни динамичны, и во всех этих элементах одновременно присутствует определенная степень статичности (см.: Gurvitch G. La vocation actuelle de la sociologie. Vol. 1. Р. 35 et suiv.). См. также: Henze M. Gurvitch und die soziale Realität. Neue Richtlinien der Wirtschaftssoziologie. Berlin: Dunckerund Humblot, 1976. S. 24 usw. Гурвич считает ложным, так как всему обществу в целом свойственна необходимая динамика.

Но программа интеграции социального знания встретила непонимание, а на ее автора обрушилась критика социологов (К. Леви-Строс, Ж. Стецель), философов (Ж.-П. Сартр, Ж. Лакан), историков (А. Лефевр, Ф. Бродель), правоведов (Ж. Дави, А. Леви-Брюль). Именно по этому поводу Гурвич сетовал в своем автобиографическом очерке: «Социологи считают меня философом, ошибшимся дверью; а философы смотрят на меня, как на предателя, который уже давно покинул их лагерь» [473] Gurvitch G. Mon itinéraire intellectuel ou exclu de la horde… Р. 12. , и говорил о себе как «об изгнанном из стада философов и социологов» [474] Gurvitch G. Mon itinéraire intellectuel ou exclu de la horde… Р. 12. (добавим – и правоведов) [475] О непонимании правовой концепции Гурвича современными юристами см.: Belley J.-G. Georges Gurvitch et les professionnels de la pensée juridique. См. также полемику Гурвича и Ж. Айе: Aillet G. De la signification méthodologique de l’idée de droit naturel // Archives de Philosophie du Droit et de Sociologie Juridique. 1933. Р. 49–54; Гурвич Г. Д. Юридический опыт и плюралистическая философия права… С. 321–325. Характерен пример другой работы, где автор пытается вывести из идеи социального права Гурвича идею социально ориентированного законодательства (автор не принимает во внимание коренное положение правового учения Гурвича о том, что право не сводится к нормам государственного права): Mendieta y Nunez L. Théorie des groupements sociaux suivie d’une etude sur le droit social. Paris: Marcel Rivière et Cie, 1957. Р. 221 et suiv. . По его признанию, исходная установка на синтез различных отраслей социального знания вызвала непонимание и необоснованную критику со стороны тех, «кто предпочитал мирно плыть по течению» [476] Balandier G. Georges Gurvitch: sa vie, son oeuvre. Р. 5. уже сформировавшихся школ и направлений. Помимо этой причины можно выделить ряд других, начиная со сложного и непримиримого характера Гурвича, который своим жизненным и научным кредо называл «демистификацию и срывание масок» [477] Bosserman Ph. Dialectical Sociology: An Analysis of the Sociology of G. Gurvitch. Р. 120. (Ф. Боссерман), и кончая сложностью его научной терминологии (ПА. Сорокин) [478] См.: Sorokin Р. Dialectique empirico-réaliste de G. Gurvitch. Р. 436–442. .

Концепция Гурвича не эволюционировала по сценарию, логически следующему из той или иной доктрины, – она формировалась скорее как ответ на те теории, с которыми ученый сталкивался в научной литературе того времени. В этом состоит как трудность анализа его концепции, так и научный интерес, поскольку Гурвич «оставлял место для маневров» при изложении принципов своей концепции и постоянно дополнял и изменял их в зависимости от прогресса научного знания о праве в той или иной сфере. И это были не столько релятивизм и эклектизм, в которых упрекали мыслителя, сколько принципиальная позиция, вытекающая из диалектической теории общества [479] Сверхрелятивистская теория Гурвича оказалась столь же зависимой от условий места и времени, как и другие теории, которые утрачивали актуальность с изменением социально-политических условий. В связи с этим французская исследовательница Ф. Ремо приводит в пример такие концепции, как классовая концепция Маркса, учение о коллективном сознании Дюркгейма и даже концепция Бурдье (Reumaux F. Une connaissance sans concepts // Anamnèse. 2005. No. 1. Р. 94). Некоторые исследователи находят методологическое сходство социологической концепции Гурвича с теорией психологических полей Курта Левина (см.: Terrenoire J. P. Approche théorique du champ ethique // Année Sociologique. 1979/1980. No. 30. P. 60). .

Следуя своему научному кредо, Гурвич называл односторонность и доктринальную ограниченность основными врагами научного знания [480] См.: Gurvitch G. Dialectique et sociologie. Р. 8. и применительно к правоведению пытался примирить в своей теории такие на первый взгляд гетерогенные типы правопонимания, как юридический позитивизм и юснатурализм, такие разные правовые школы, как правовой реализм, возрожденное естественное право, аналитическая юриспруденция, психологическая школа права и т. п. С точки зрения каждой из этих школ и этих типов правопонимания, теория Гурвича, конечно, будет представляться эклектичной, расходящейся с «освященными временем и именами» стандартами и принципами, но в такой критике не принимается во внимание система правовой мысли Гурвича в целом и не затрагивается сердцевина его проекта – интеграция правового знания [481] См. анализ проблемы интегрального правоведения в контексте современной отечественной юриспруденции: Графский В. Г. Интегральная (синтезированная) юриспруденция: актуальный и все еще незавершенный проект // Правоведение. 2000. № 3. . Подобное же обвинение в эклектичности может быть сделано и относительно социологической концепции мыслителя, в рамках которой он предполагал примирить традиционно противопоставляемые принципы социального знания (эмпиризм, феноменологию, формализм и т. п.). Вместе с тем здесь кроется и причина непопулярности теории Гурвича, пытавшегося быть «вне лагеря» той или иной научной дисциплины. В этом смысле можно говорить о «трагической» судьбе социолого-правовой доктрины мыслителя: она «оказалась погребена в той пропасти, которая разделяет социологов и юристов» и через которую Гурвич хотел возвести переправу [482] Сравнение, приведенное в работе: Assier-Andreu L. Le droit dans les sociétés humaines. Paris, 1996. P. 19. .