Михаил Антонов - Право и общество в концепции Георгия Давидовича Гурвича

Еще одна (связанная с вышесказанным) тонкость концепции социального знания, по Гурвичу, заключается в том, что знание не есть свойство познающего субъекта – это форма взаимодействия субъекта с социальной действительностью. Мыслитель, следуя положениям идеал-реалистической философии Н. О. Лосского, представляет данное взаимодействие в категориях имманентности, где субъект имманентен социуму (как объекту исследования), а знание соответственно оказывается имманентным бытию. Исходя из этого можно понять рассужения Гурвича об относительности противопоставления субъекта и объекта познания, которое составляет основу его классической научной парадигмы [543] Отдавая дань важности научного проекта Гурвича, известный английский социолог Дж. Ритцер говорит о важности его творчества для нахождения «нового баланса между дилеммами макро/микросоциологического и субъективного/объективного» (Ritzer G. Explorations in Social Theory: From Metatheorizing to Rationalization. L.: SAGE Publications, 2001. P. 87). . Применительно к рассматриваемой концепции в терминах этой парадигмы речь идет не о познании (как о структурировании бытия сообразно категориям мысли), а о «схватывании» (в смысле первого этапа феноменологического опыта) элементов действительности. В этом плане концепция Гурвича действительно имеет много общего с методом феноменологической редукции (см. выше), отличаясь от нее главным образом акцентами на динамизме и релятивизме [544] Термин «релятивизм» Гурвич употребляет только в смысле принципа социального знания, а отнюдь не в его обычном значении – категории этики, подразумевающей отсутствие абсолютных ценностей человеческого бытия. В этической теории мыслитель был как раз сторонником существования таких ценностей. познания.

Задачей социального знания на уровне координации концептуальных рамок является разработка принципов «примирения» разных парадигм, методов и приемов, свойственных каждой из вовлеченных в круг социального знания общественных наук (гуманитарных). Поэтому Гурвич придавал своей диалектике не столько научно-познавательную, сколько критическую направленность и видел ее задачу в «разрушении застывших концепций во имя постоянно обновляющегося опыта» [545] Gurvitch G. Objet et méthode de la sociologie // Traité de sociologie / G. Gurvitch (éd.). Vol. 1. Р. 19. , дедогматизации науки, ее очищении, освобождающем познание от «мумифицированных» концепций, застывших схем и неподвижного опыта [546] Gurvitch G. Objet et méthode de la sociologie // Traité de sociologie / G. Gurvitch (éd.). Vol. 1. Р. 155–156. . В то же время эта диалектика не имела целью создание некоей «метатеории» [547] И поэтому нельзя согласиться с Дж. Ритцером, который считает, что Гурвич создал «метатеоретическую концепцию социального знания» (Ritzer G. Explorations in Social Theory: From Metatheorizing to Rationalization. P. 88). , способной вобрать в себя и обобщить отдельные гуманитарные науки и их методы – соответствующие диалектические принципы подразумевали лишь «примирение», согласование, координацию разных отраслей социального знания без их смешения.

Диалектика Гурвича включает в себя способ видения и описания тотальных социальных явлений в процессе их образования, структуризации, реструктуризации и дезинтеграции. Такие процессы мыслятся в контексте социального движения как спонтанные и неравномерные, несопоставимые друг с другом. Это, однако, не исключает единого диалектического подхода к их описанию, основанного на ряде методологических принципов (procédés opératoires), к которым, собственно, и сводится диалектика Гурвича [548] Gurvitch G. Problèmes de la sociologie générale… Р. 169–170. См. также: Calori R. Learning from Diversity // International Revue of Sociology. 2003. No. 3. P. 598–599. . Это принципы комплементарности (complémentarité), взаимной импликации (implication mutuelle), двузначности (ambiguité), поляризации (polarisation), взаимодополняемости перспектив (réciprocité de perspectives), которые конкретизируют друг друга.

Принцип комплементарностизаключается в признании разнокачественного, разноуровневого характера социальной действительности, что открывает возможность для сосуществования различных социологических теорий, сопоставимости разных методологических подходов, неоднозначно объясняющих социальные процессы. Эта неоднозначность задается самой социальной действительностью, в рамках которой отдельные элементы могут созидаться и развиваться, только создавая и стимулируя развитие противоположных им элементов (здесь Гурвич приводит пример социальных классов). Такие теории могут содержать противоположные, взаимоисключающие утверждения, что свидетельствует не о ложности той или иной теории, а о сложности, противоречивости социальных явлений, невозможности дать им исчерпывающую научную характеристику. Из этого принципа следует, что противоречие между социологическими гипотезами и теориями – только кажущееся, на самом деле они дополняют друг друга в процессе научного познания [549] Характерна в этом смысле критика немецкой исследовательницы В. Пэлике, считающей правовую доктрину Гурвича проявлением «крайнего субъективного идеализма с иррационалистическим оттенком» и одновременно формой объективного идеализма (Pälike W. Spätbürgerliche Ideologie und Rechtssoziologie (zur marxistische-leninistischen Analyse philosophischer Aspekten der Rechtssoziologie bei M. Weber, Th. Geigerund G. Gurvitch). S. 116). Очевидно, что с позиций классической научной парадигмы, к которой относится и марксистское учение о праве, концепция Гурвича предстает как соединяющая в себе элементы разнородных подходов и, следовательно, как эклектичная. Однако в рамках предлагаемой Гурвичем диалектической парадигмы, в аспекте рассматриваемого принципа комплементарности оказывается возможным синтез двух подходов к изучению права, который казался бы эклектичным с точки зрения классической научной парадигмы. . Встречающиеся в общественной жизни и в познании антиномии и парадоксы также не являются чем-то застывшим, непреодолимым: сама социальная действительность содержит противоположные качества, которые объяснимы лишь в совокупности.

Принцип взаимной импликацииозначает утверждение, что социальные явления и уровни социальной действительности не есть закрытые и самодовлеющие системы – они взаимодействуют между собой; и такое взаимодействие есть условие их существования и предпосылка их научного объяснения. Этим принципом мыслитель подчеркивает основное положение своей теории: каждое социальное явление должно объясняться не на уровне абстрактного теоретизирования о первоначалах общественной жизни, а через сложность и многообразие самой социальной действительности в ее конкретных проявлениях, исходя из культурно-исторических, морфологических и иных предпосылок. Вместе с тем это означает, что определенные элементы социального бытия, кажущиеся противоположными друг другу, в действительности составляют единое целое.