Михаил Антонов - Право и общество в концепции Георгия Давидовича Гурвича

Социальное время, таким образом, отлично от времени исторического: в социуме события даны в их реальном развитии, одновременно в «процессе конструкции, деконструкции и реконструкции» [573] См.: Gurvitch G. La vocation actuelle de la sociologie. Vol. 2. P. 356. , тогда как время историческое есть только время, реконструированное по критериям того общества, в котором находится изучающий прошлое историк. Его задачей является описание в терминах своей эпохи основных моментов развития прошлых обществ, конструирование, а иногда и объяснение динамики такого развития. Поэтому в историческом времени, для которого характерны представления о линейности социальной динамики, мы практически не встречаем разрывов, напряжений; даже революции предстают перед глазами историка как одна из фаз ретроспективно воссозданного (точнее, сконструированного) алгоритма развития [574] См.: Gurvitch G. La vocation actuelle de la sociologie. Vol. 2. P. 355–359. . Иногда принципы подобного алгоритма проецируются в будущее и создается философско-историческая модель развития социума, которая никогда не будет иметь места в том виде, в каком ее видит историк. По мнению Гурвича, такой подход в корне неверен из-за присущей социальному времени иррегулярности и непредсказуемости; так же как неверными оказываются попытки проецировать временные перспективы развития одних обществ на развитие в будущем других, качественно от них отличающихся.

В данном ракурсе возник спор между Гурвичем и его другом Фернаном Броделем, который считал задачей исторической науки унификацию временных перспектив общества, согласование социального времени прошлых обществ с временем современности и предлагал в этих целях различать долгое, короткое и среднее историческое время [575] См.: Braudel F. Histoire et sociologie // Traité de sociologie/G. Gurvitch (éd.). Paris, 1958. Vol. 1. P. 96–97. . На утвержения Гурвича о недопустимости для историка вносить в описание прошлого элементы современности [576] См.: Gurvitch G. La vocation actuelle de la sociologie. Vol. 2. P. 359. Ф. Бродель отвечал сомнениями в возможности науки как таковой достичь полностью объективного знания и вообще сформировать какую-либо концепцию на основе раздробленного на отдельные сектора образа мира – именно с этой посылкой была, по его мнению, связана качественная классификация социального времени, предложенная Гурвичем.

Не ответив на критику своего друга прямо, Гурвич, тем не менее, несколько смягчает категоричность своих выводов в переизданиях книги о современном призвании социологии. Так, в вышедшем уже после смерти мыслителя третьем ее издании (подготовленном по рукописным заметкам Гурвича) содержится существенная для данной полемики оговорка, что автор не видит в социологии «единственную науку, способную изучать временные перспективы, схватываемые и формулируемые в других научных дисциплинах, особенно в истории» [577] См.: Gurvitch G. La vocation actuelle de la sociologie. Vol. 2. P. 340. . Более того, Гурвич считает невозможным ответить на вопрос, являются ли формулируемые им временные перспективы социологии «реальным социальным временем, либо восприятием времени, либо способом обладания временем» [578] См.: Gurvitch G. La vocation actuelle de la sociologie. Vol. 2. P. 341. , – речь идет только о предварительных концептуальных рамках, которые могут и должны корректироваться применительно к конкретным историческим или социологическим исследованиям [579] Отметим, что эти вопросы остаются актуальными и сегодня. См.: Maillard A. Les temps de l’historien et du sociologue: Retour sur la dispute Braudel – Gurvitch // Cahiers Internationaux de Sociologie. 2005. No. 119. P. 197–222. .

Социально-историческая действительность представляется мыслителю борьбой людей и социальных групп против препятствий на их пути, либо – в других терминах – «коллективными усилиями по формированию самосознания социальных групп, классов, а также обществ и индивидов в процессе преодоления лежащих на их пути трудностей» [580] Gurvitch G. La vocation actuelle de la sociologie. Vol. 2. P. 477. . Из этого определения следует, что история и исторические («прометеевские») общества становятся реальностью только там, где есть единство задач и возможность изменения существующего хода событий путем свободного волевого вмешательства в этот ход событий со стороны человека. По примеру Руссо Гурвич находит критерий цивилизации в человеческой свободе как возможности самовыражения личности. Такая свобода становится основой социальных связей. И вместе с тем мыслитель находит ограниченность свободы личности в факте ее включенности в многочисленные формы социабельности, в рамках которых происходит социальная интеграция.

История не может вмешиваться пост фактум в социальную динамику – ей остается только реконструировать, воссоздавать прошлое в рамках искусственно созданного исторического времени. Для этого времени характерны длительность, непрерывность и стабильность, которые в реальной социальной жизни отсутствуют. Таким образом, история как наука сводится к «предсказанию прошлого с помощью современных реалий», к переписыванию обществом своей истории [581] Gurvitch G. La vocation actuelle de la sociologie. Vol. 2. P. 477–481. .

Итак, история оказывается в положении, когда она без сотрудничества с социологией может полностью оторваться от социальной действительности. С этой точки зрения история становится чисто субъективной проекцией прошлого в настоящее и поэтому самой идеологизированной из гуманитарных наук – в смысле заданности системы координат исторического исследования в настоящем, где историк реконструирует ход событий минувших эпох. Как пишет мыслитель в одной из своих последних работ, «нет ничего сомнительнее, чем стремление познать “смысл истории”, поскольку история утрачивает свой смысл как раз тогда, когда ее направленность и будущая судьба человечества оказываются известными заранее» [582] Gurvitch G. La vocation actuelle de la sociologie. Vol. 2. P. 483. .

Данные утверждения вызвали очередную критику Фернана Броделя, который обвинил своего друга в «разрушении прекрасного хрустального дворца истории» путем формирования образа социального как фрагментированного на самостоятельные сектора, стохастичного и непредсказуемого в своем развитии. Под этим углом зрения настоящее становится полностью автономным по отношению к прошлому – концепция Гурвича оказывается антиисторичной, поскольку для социологии закрывается любая возможность проецирования прошлого в настоящее [583] Braudel F. Georges Gurvitch et la discontinuité du social // Annales. 1953. No. 8. P. 345. . Вместе с тем критика Гурвичем концепции «закономерности» в социальных науках является, по мнению Броделя, исключительно деструктивной, так как взамен этой, хоть и спорной, но вполне устоявшейся концепции Гурвич не предлагает ничего, кроме нескольких общих направлений («регулярных тенденций развития»). Вопрос в значительной степени сводится к терминологии, поскольку понятие «закономерности» отнюдь не предполагает перенесения в социальные науки принципов наук естественных, как того боится Гурвич [584] Braudel F. Georges Gurvitch et la discontinuité du social // Annales. 1953. No. 8. P. 350. .