Дина Азми - Система права и ее строение: методологические подходы и решения

Оценивая многокритериальный подход, отметим, что ложные способы и приемы выражения права неизбежно отражаются на его содержании. Отсюда вытекает, что форма и содержание права не должны рассматриваться в отрыве друг от друга. Они представляют собой разные аспекты единого объекта (явления и феномена).

Также заметим, что идея о влиянии основополагающих идей права на его внутреннее строение и типологизацию была представлена в рассматриваемый период лишь в зачаточной форме. Но этого оказалось достаточно для ее активного развития в более позднее время.

Итак, в ходе первой дискуссии были названы те критерии, которые затем стали считаться традиционными факторами формирования отраслей права. Особенно ценно в данном контексте указание М.А. Аржанова на то, что отрасли права более-менее развиты во всех системах права. И хотя в настоящий момент в рамках учебных курсов чаще всего говорят об отсутствии отраслей права в англосаксонской и (или) мусульманской правовых семьях, замечание ученого все же верно и обосновано. Правда, с поправкой на то, что ценность отраслевой модели заключается в концентрированном отражении сведений не только нормативного, но и практического и доктринального толка.

Интересно также, что сторонники разных подходов к познанию структуры системы права были едины в признании необходимости дифференциации правовых норм. Причем большинство из них, в явной или скрытой форме, придерживались в этом отношении предметно-методологических позиций. Кроме того, многие вопросы разрабатывались в ходе первой дискуссии не по формуле: «идея – данные о ней – вывод», а по схеме: «данные – идея – вывод» (т. е. исходя из уже предопределенных параметров, подводимых под нужную концепцию). При этом вопрос об исчерпанности и подвижности набора отраслей права решался учеными по-разному. Большинство из них склонялись к мнению об открытости и динамичности перечня отраслей права.

Здесь важно отметить следующее: не столь существенно, как именовать области социальной жизни и (или) корреспондирующие им компоненты права. Более значимо то, что общественное бытие, будучи единым, содержательно подразделяется на некие составляющие, обусловленные как минимум наличием соответствующих интересов и потребностей. При этом отношение какого-либо конкретного лица к тому или иному компоненту не влияет на факт его существования (ибо он представляет содержание стандартизированной социальной потребности). В то же время, поскольку в вопросе о структуре системы права речь идет уже не об общесоциальной, а именно о правовой сфере, то только предметное основание оказывается здесь недостаточным для проведения последовательной дифференциации (интеграции).

В отношении воззрений на конкретные отрасли права отметим, что особого внимания заслуживает позиция об основополагающем значении конституционного (государственного) права. А вот гражданское (а зачастую и административное) право анализировалось в рассматриваемый период сквозь призму превалирования имущественных отношений. Личному неимущественному (и собственно управленческому) аспекту при этом не уделялось достаточного внимания.

Примечательно, что изначально при указании на компоненты права подразумевались не отрасли права в современном понимании, а направления юридической науки, перед представителями которых ставилась задача выявления соответствующих предмета, объема и содержания. Именно в таком значении говорил об отраслях права А.Я. Вышинский в 1938 г. Последнее указывает на отсутствие изначального отождествления предмета правового регулирования с содержанием регулируемых правом общественных отношений. В 1939 г. уже прослеживается четкое размежевание систем права, юридических наук и учебных дисциплин. На систему права указывается как на упорядоченную совокупность позитивного права, а на системы юридических наук и учебных дисциплин – как на сферы ее исследования и изучения. Производилось в этот период и сопоставление перечней отраслей общественных отношений и норм права. В результате был сформулирован вывод о производности вторых от первых.

Акцентировать внимание надо и на том, что хотя в рамках первой дискуссии вопрос о соотношении систем права и законодательства фактически не ставился, отдельные суждения на эту тему учеными все-таки высказывались. Например, встречались указания на то, что на метафизическом уровне юридические нормы права могут представлять собой единство, в то время как на практике они распределяются по нескольким отраслям права (законодательства). Причем, если с позиций прагматики наиболее приемлемым оказывается именно дифференцирование, то его и следует реализовывать. Здесь прослеживается некая утилитарная трактовка отрасли права, чрезвычайно сближающая ее с отраслью законодательства.

Итак, подводя итоги первоначального этапа формирования учения о структуре системы права, можно сформулировать ряд выводов.

1. Восприятие доктрины как теоретически обоснованной, вненравственной и внеидеологической системы знаний о познаваемом объекте не позволяет признать подход к построению системы советского социалистического права 1938–1940 гг. очищенным от внеправовых элементов и непредвзятым по своим итоговым показателям. На него воздействовал целый ряд неюридических факторов, доминирующее значение среди которых занимали публично-политический курс и партийные установки.

2. Актуальность научной проработки тематики системы права и ее структуры в 1938–1940 гг. объяснялась с позиций практико-ориентирующего значения. За системой права в этот период закрепилось именно отраслевое восприятие, предполагающее основанное на неком показателе распределение (по сути – классификацию) правовых норм. Основанием формирования отраслей права в ходе I Совещания был признан материальный критерий – предмет правового регулирования, имеющий в своей основе содержание общественных отношений. Метод правового регулирования не был признан основанием дифференциации и интеграции правовых норм по отраслям права. Вместе с тем, он все же получил некоторую научную проработку. В рамках первой дискуссии указывались и иные факторы формирования отрасли права.

3. Возможность познания системы права и ее структуры оценивалась некоторыми учеными скептически даже в условиях режима, сопряженного с государственной заинтересованностью в четком разрешении проблемы. Это лишь подчеркивает устойчивость и жизнеспособность агностических позиций, в данном случае – оптимистического толка. Дуалистическая концепция права также поддерживалась видными представителями советского правоведения и при провозглашении отсутствия частного права. Различные модификации дуалистической теории прослеживаются в воззрениях многих участников Совещания. В суждениях отдельных ученых обнаруживаются предпосылки постановки вопросов о комплексных отраслях и институтах права и законодательства.