Галина Строева - Гуманитарно-образовательная система самоисправления осужденных

Что касается практики исправления, то распространение различных теорий привело к значительному росту психологических и психиатрических программ для заключенных [351]. М. Манес (Michael G. Maness) в своей работе сообщает, что уровень предоставления групповой терапии в учреждениях поднялся с 35 % в 1950 г. до 79 % в 1966 г. [351].

Тем не менее педагогические идеи периодически появлялись. Например, в 1967 г. Президентская комиссия США, которая рассматривала вопрос нарушения прав заключенных, пришла к выводу о том, что места лишения свободы должны обеспечить осужденному место в повседневной жизни общества. Вследствие этого необходимо расширять связи мест лишения свободы с обществом, повышать уровень образования и профессиональных навыков заключенных. Таким образом стала развиваться «реинтеграционная модель», основанная на ряде принципов, значимыми из которых для нашего исследования являются положения о том, что «…работа по исправлению личности правонарушителя предполагает восстановление у него уверенности в себе, формирование положительного личностного “имиджа”, чувства ответственности наряду с развитием правильных ценностных ориентаций и пр.» [233, с. 38].

Со второй половины 70‑х годов XX в. расширился подход двойной детерминации. С одной стороны, человек назывался субъектом перевоспитания; декларировалось, что у него необходимо развивать потребность в самоанализе, самовоспитании и т. д. С другой стороны, предполагалось, что на него должно оказываться комплексное воздействие. Так, в русле подхода двойной детерминации находилась, на наш взгляд, теория Э. Эриксона [159], в которой отмечалось влияние социальных переменных на личность. При этом признавалась обращенность человека к собственному внутреннему потенциалу для самоисправления и саморазвития [78, с. 49].

В 1981 г. исследователи К. Томас и Д. Петерсон (C. W. Thomas, D. М. Peterson) еще раз подтвердили, что для исправления и успешной постпенитенциарной адаптации необходимо решить проблемы «Я-концепции». Это исследование поддержал Дж. Гомер (J. Homer), который также выявил, что в тюрьме у заключенного значительно ухудшается представление о самом себе, закрепляется уголовный я-образ. Следовательно, для снижения рецидивной преступности необходимы методы, позволяющие повернуть вспять эти процессы [351].

В 1982 г. была издана работа В. Маккарти (W. D. McCarty) «Дисциплина, цели и управление в исправительных учреждениях / От целостных подходов до перевоспитания заключенных» (Discipline, Goals and Management in Corrections / From Holistic Approaches to Offender Rehabilitation), в которой в том числе рассматривались факторы самоисправления (self-correction) [352]. Предлагался вывод о том, что система должна быть организована таким образом, чтобы предоставить осужденному возможность для самоисправления. Но и эта работа находилась в рамках подхода двойной детерминации, а кроме того, была направлена на лечение сексуальных преступников.

В середине 80‑х годов XX в. были изложены научные основания различных подходов детерминации поведения. Известный американский криминолог В. Фокс писал, что вопрос свободы воли оставался дискуссионным. В русле подхода двойной детерминации исследователь заключал, что исправительные программы «…должны строиться на принципах морального перевоспитания и комбинации приемов стимулирования – подавления, основанных на тезисе о том, что “преступление не приносит выгоды”» [315, с. 22–23]. К подходам внешней детерминации В. Фокс отнес социологические, психологические, психиатрические и прочие подходы [315, с. 23].

Анализ последующей истории применения трех подходов детерминации самоисправления в практике исправительных учреждений различных типов (90‑е годы XX в.) делает обоснованным вывод о четырех разнонаправленных тенденциях.

Тенденция первая . Разрабатываются принцип гуманизма, педагогические идеи ответственности и самостоятельности заключенного, обращается особое внимание на улучшение условий содержания, на образование и нравственное исправление заключенного (ряд положений закреплен на уровне международных стандартов).

Тенденция вторая . Широкое распространение точки зрения на преступность как на психическую болезнь и, следовательно, применение психотропных [160](наркотикосодержащих) препаратов; кроме того, создание возможностей для ухода от ответственности наиболее опасных преступников вследствие признания их невменяемыми.

Тенденция третья . Эклектизм – стремление синтезировать разные теории и методы детерминации поведения.

Тенденция четвертая . Непосредственно в исправительных учреждениях (на основе двойной детерминации) стремление создать системный и комплексный подходы к организации исправительного процесса.

Отметим, что в эти годы продолжалось обсуждение проблемы самосовершенствования заключенных. Исследования опровергали некогда модные идеи, считающие, что «ничего не работает» в реабилитации преступников, показывая, что при прочих равных условиях вероятность рецидива среди заключенных, участвовавших в некоторых видах программ, более низкая, чем среди тех, кто в этих программах не участвовал [355, с. 2].

Были также опубликованы результаты исследования о преодолении преступного поведения посредством профессионального развития и самосовершенствования [351].

В 1997 г. М. Манесс (M. G. Maness), проанализировав достаточное число программ, сделал следующий вывод относительно факторов их эффективности:

1. Программы должны вдохновлять заключенных, просвещать, прививать необходимые навыки и способствовать их личностному росту.

2. Целью программ должно быть становление заключенного полезным членом общества.

3. Одним из показателей программ должно быть повышение самооценки заключенного [351].

Исследователем была также подчеркнута связь успешного исправления и собственной позиции заключенного.

Подход внешней детерминации поведения (со второй половины 90‑х годов XX в.) был дополнен теорией гиперактивности [219, с. 194]. Синдромом дефицита внимания и гиперактивности (СДВГ) считаются устойчивые проявления, характеризующиеся повышенной двигательной активностью и затрудненностью сосредоточения внимания на объекте, задачах, требованиях окружения. Диагноз был изобретен психиатром К. Джилбергом, которого в 2005 г. суд признал виновным в профессиональном злоупотреб-лении. Следует подчеркнуть, что эта «болезнь» не была выявлена лабораторным путем и не может диагностироваться никакими объективными методами. Она была внесена в список болезней на основании простого голосования. Для «лечения» используются психотропные препараты класса психостимуляторов или антидепрессантов [161]. Среди активных участников, продвигающих «диагноз», значатся фармацевтические гиганты, в том числе компания Ely Lilly. Позже были выявлены серьезные побочные эффекты приема препаратов, на каждой пачке препаратов производителей обязали ставить специальные этикетки в черной рамке с предупреждением о том, что употребление этих препаратов может привести к агрессии, самоубийству, психозам, сердечным приступам, повреждению печени и др. Тем не менее «диагноз» продолжает ставиться, а идея зависимости преступности от гиперактивности перекочевывает в другие страны. Так, на Всероссийском совещании (2006 г.) один из заместителей начальника медицинского управления ФСИН России озвучил увеличение количества гиперактивных осужденных и необходимость соответствующей работы с ними [127, с. 40].