Лев Кругликов - Юридические конструкции и символы в уголовном праве

В том случае, если и «малые» группы оказываются в действительности громоздкими, охватывающими значительный массив составов, может возникнуть (и возникает, как будет показано ниже) необходимость в продолжении процесса деления, в расчленении малых групп на более мелкие.

Какие виды объектов используются при решении упомянутых задач? Как полагают многие ученые, конструирование и описание конкретных составов преступлений осуществляется законодателем с учетом непосредственного объекта, поскольку «каждое из преступлений… характеризуется своим непосредственным объектом» [103] Советское уголовное право. Общая часть. М., 1969. С. 108. , «специфические особенности каждого преступления определяются прежде всего характером непосредственного объекта этого преступления или стоящего за ним конкретного общественного отношения» [104] Курс советского уголовного права: В 6 т. М., 1970. Т. 2. С. 125. . Н. И. Коржанский предложил именовать данный объект видовым, полагая, что непосредственный объект – это уже нарушенное, измененное отдельным преступлением общественное отношение [105] Коржанский Н. И. Указ. соч. С. 72-74. . Иначе считает В. Я. Таций, упрекнувший Н. И. Коржанского в том, что «он фактически подменяет непосредственный объект как элемент состава преступления объектом преступного воздействия», конкретным общественным отношением [106] Таций В. Я. Указ. соч. С. 91. . Представляется, что в конечном счете дело не в обозначениях, а в сути вопроса: действительно, существует объект – элемент состава соответствующего вида преступления, и объект, фактически нарушаемый преступлением. Так, кражи создают опасность состоянию принадлежности имущества лиц независимо от форм собственности, которым в соответствии с Конституцией Российской Федерации должна быть обеспечена равная уголовно-правовая охрана. Фактически же в результате конкретной кражи причиняется вред собственности государственной или общественной организации, собственности религиозной организации или акционерного общества и т. д.

Деление составов преступлений на большие группы осуществляется, безусловно, с учетом, в частности, родового объекта. «Родовой объект служит основанием для построения системы Особенной части, позволяя разделить все преступления на большие группы, объединяемые в самостоятельные главы УК» [107] Советское уголовное право. Общая часть. М., 1969. С. 108. . Некоторые ученые в качестве основания деления преступлений по главам, помимо родового объекта, называли и иные классификационные признаки (субъект преступления, антисоциальные побуждения). Но и они не отрицали того факта, что «главным и решающим признаком выступает объект посягательства…» [108] Ковалев М. И. Советское уголовное право: Курс лекций. Вып. 2. Свердловск, 1974. С. 46; см. также: Уголовное право. М., 1947. С. 158 и др. В. К. Глистин также считал классификацию в действующем уголовном законодательстве смешанной, «естественно-искусственной», чему свидетельством, как он писал, служат нормы о должностных преступлениях, расположенные в разных главах Кодекса, или группа воинских преступлений, «объединяющая в себе едва ли не все «родовые» объекты общеуголовных посягательств». Однако он резонно полагал, что законодателю следует придерживаться теории «сущностной систематизации норм на основе родового объекта» [109] Глистин В. К. Общее учение об объекте преступления. Автореф. дис. … д-ра юоид. наук. Л., 1981. С. 28. .

Следует заметить, что родовой объект, а точнее – его важность, сказывается на решении третьей задачи. «Как правило, последовательность расположения глав в Особенной части определяется значимостью родового объекта посягательства» [110] 119 Советское уголовное право. Особенная часть. М., 1988. С. 17; см. также: Советское уголовное право. Часть Особенная. М., 1983. С. 8. . Действующему уголовному законодательству известны отклонения от этого правила (например, группа преступлений против военной службы расположена на предпоследнем месте в Уголовном кодексе, что отнюдь не свидетельствует об относительной маловажности нарушаемых такими деяниями общественных отношений). Подчас законодатель меняет свое представление об относительной ценности охраняемых уголовным правом общественных отношений (скажем, отношений собственности и жизни, здоровья человека), намечая в итоге иную последовательность расположения больших групп в Особенной части Кодекса. Но и в этом случае сохраняет силу правило, согласно которому ведущим критерием взаиморасположения глав служит значимость родового объекта.

Вместе с тем в Особенной (как и в Общей) части УК РФ появилась новая структурная единица – разделы. Что служит основанием их выделения? Безусловно, также объект, но какой? Весьма распространенным стало мнение, что таковым выступает родовой объект, т. е. тот, который в прежнем уголовном законе (УК РСФСР 1960 г.) служил для деления Особенной части на главы.

Данное мнение представляется весьма спорным. В самом деле, в действующем Уголовном кодексе РФ сохранен ряд тех же глав, что были и в прежнем Кодексе: преступления против прав и свобод человека и гражданина; преступления против собственности; преступления против правосудия; преступления против порядка управления; воинские преступления. Почему следует считать, что лежащие в основе их выделения объекты ранее были родовыми, а теперь те же объекты стали видовыми или какими-то иными? Думается, по сути они остались прежними, а потому и их наименование как родовых должно сохраниться. Что же касается разделов, то в основании их выделения лежит объект более высокой степени абстракции, который можно именовать межродовым (или, как менее удачно его называют подчас отдельные юристы, – специальным).

Сложнее определиться с основанием деления больших групп преступлений на более мелкие. Одни ученые полагают, что таким основанием служит непосредственный объект. «…При построении системы составов для определенной группы преступлений в основу классификации, как правило, кладется непосредственный объект преступления (например, все преступления против личности в зависимости от непосредственного объекта посягательства делятся на несколько видов: преступления против жизни, преступления против здоровья, преступления против личной свободы и т. д.)» [111] Советское уголовное право (Часть Особенная). М., 1960. С. 3; см. также: Советское уголовное право. Часть Особенная. М., 1983. С. 9. . По мнению других ученых, основанием деления является подгрупповой, или видовой, объект [112] 12 Советское уголовное право. Часть Общая: Учеб, пособие. Свердловск, 1972. С. 62; Фролов Е. А. Спорные вопросы общего учения об объекте преступления. С. 203-204. .