Лев Кругликов - Юридические конструкции и символы в уголовном праве

Что же касается приемов законодательной техники, то они «суть способы построения нормативных предписаний, в том числе соединенные с использованием определенного средства (приемы примечания, дефиниции, непосредственно-определенный и ссылочный приемы). Как прием следует квалифицировать и применение технического средства (например, способы использования языковых единиц)» [143] Иванчин А. В. Уголовно-правовые конструкции и их роль в построении уголовного законодательства. Автореф. дис. … канд. юрид. наук. С. 11. – Следует, однако, уточнить, что, помимо ссылочного, законодателем используется и отсылочный прием (отсылает не к иной статье уголовного закона, а к другому нормативному правовому акту), а в своей совокупности они могут быть названы опосредованно-определенным приемом в противовес непосредственно-определенному. .

Заслуживает дополнительного осмысления высказанное в уголовно-правовой литературе положение о том, что первичные компоненты законодательной техники – средства, приемы (а также правила, регулирующие использование средств и приемов) – при их сочетании могут образовывать и более крупные единицы – методики как вторичные компоненты: методики построения санкции, языкового выражения нормативных предписаний, структуризации нормативного акта [144] См.: Там же. .

Конструкция (от лат. constructio) – строение, устройство чего-либо. Современный энциклопедический словарь также трактует это слово как устройство, механизм, строение, составные части которого находятся в статическом и (или) динамическом взаимодействии [145] См.: Советский энциклопедический словарь. М., 1989. С. 629. . Поэтому в теории под конструкцией обоснованно понимают характер, тип связей между составными частями, разновидность «набора» или сочетания последних. Если согласиться с выделением внутренней и внешней законодательной (а равно юридической техники в целом) [146] См. об этом, например: Иванчин А. В. Уголовно-правовые конструкции и их роль в построении уголовного законодательства. Автореф. дис. …канд. юрид. наук. Екатеринбург, 2003. С. 12-13. , то юридические конструкции относятся к внутренней ее стороне, т. е. применяются при компоновке содержания и определении структуры права в ряду таких средств, как презумпции, фикции, символы, аксиомы и т. д. Не случайно В. Н. Кудрявцев характеризует конструкции в праве как характер, тип связей между составными частями, разновидность «набора» или сочетания последних [147] Кудрявцев В. Н. Общая теория квалификации преступлений. М., 1999. С. 73. .

Наряду с позицией, игнорирующей бытие и роль в праве юридических конструкций [148] См.: Бабаев В. К., Баранов В. М., Толстик В. А. Теория права и государства в схемах и определениях. М., 1998. С. 82-89. , существует мнение, что последние весьма значимы и находятся где-то на стыке правотворчества и правоприменения, «между техническими приемами разработки и систематизации правовых норм и техническими приемами, способствующими толкованию и применению этих норм» [149] НашицА. Правотворчество. Теория и законодательная техника. М., 1974. С. 216. . Думается, однако, что в действительности юридические конструкции: 1) это не приемы, а средства законодательной техники; 2) представляют собой схемы, модели, типовые образцы (или, по выражению В. М. Горшенева, трафарет [150] См.: Горшенев В. М. Нетипичные нормативные предписания в праве // Сов. государство и право. 1978. № 3. ), используемые законотворцем для формулирования правовых норм, построения права, его систематизации, с их помощью возводится «скелет» права [151] Алексеев С. С. Проблемы теории права: В 2 т. Т. 2. М., 1982. С. 144 и сл. . Конструкции в уголовном праве используются для придания соответствующей формы как отдельным нормативным предписаниям, так и правовым институтам.

Термины «юридическая техника», «юридическая конструкция» далеко не новы. Еще Рудольф фон Иеринг, сопоставляя толкование с более глубокими формами познания правовых явлений, называл первое из них низшей юриспруденцией, противопоставляя ей как высшую – анализ, конструкцию и систематизацию. Но характеризовал он эту «высшую юриспруденцию» в качестве общих приемов изучения права, научных исследований. Согласно его концепции, наука обобщает знание, стремясь прийти к выводам, применимым к целым группам сходных явлений и заменяющим поэтому знание всех частных явлений, относящихся к исследуемой группе. Но для этого на первом этапе необходимо наблюдаемый материал подвергнуть известной обработке, анализу , отыскать общие элементы, из различных комбинаций которых составляется все разнообразие наших представлений. На втором этапе с помощью выявленных общих элементов строятся для целей науки различные комбинации, конструкции. Наконец, на третьем этапе полученные путем конструкции научные понятия систематизируются , подвергаются классификации, соединению их в группы, руководствуясь их сходством и различием [152] См.: Иеринг Р. Юридическая техника / Пер. с нем. СПб., 1906. .

Таким образом, в представлении ученого конструкции выполняют лишь гносеологическую, познавательную функцию, не имея отношения к процессу право(законо)творчества, к нормативной функции.

Проф. С. А. Муромцев связывал юридические конструкции с особенностями юридического воззрения, имеющего «лишь условное практическое значение» [153] Муромцев С. А. Определение и основное разделение права. М., 1879. С. 931. . Под критическим углом зрения теория Р. Иеринга (а равно взгляд С. А. Муромцева) была рассмотрена и получила дальнейшее развитие в «Лекциях по общей теории права» крупного русского ученого Н. М. Коркунова [154] См.: Коркунов Н. М. Лекции по общей теории права. СПб., 2003. . Ученый полагал, что анализ и конструкция, о которых говорит Иеринг, – это не приемы юридической техники и не исключительные особенности юридической науки, а частное применение общих научных приемов обобщения (с. 423), «общий логический прием», «общий прием научного обобщения» (с. 425), а правовая конструкция есть «приноровленное для целей юридического исследования идеальное построение» (с. 427). Нетрудно заметить, что и в представлении этого ученого конструкция в юриспруденции – способ научного познания , а не построения права.

Серьезные изменения во взглядах на юридические конструкции произошли в результате научных изысканий проф. А. Ф. Черданцева [155] См.: Черданцев А. Ф. Логико-языковые феномены в праве, юридической науке и практике. Екатеринбург, 1993. Те же идеи им проводились в статье: Черданцев А. Ф. Юридические конструкции, их роль в науке и практике // Правоведение. 1972. № 3. . Во-первых, он доказал, что юридические конструкции обладают свойствами юридических моделей, а следовательно, имеют дело с явлениями со сложным строением. «Разновидностью моделей в правоведении, – писал он, – являются юридические конструкции…» (с. 131). И далее, применительно к правоотношениям, он отмечает: «Правовые конструкции как модели возможны именно потому, что исследуемые правоотношения и их элементы могут… рассматриваться как явления сложные, структурные, имеющие определенное системно-структурное отношение и состоящие из элементов» (с. 133). Во-вторых, автор сделал серьезную подвижку в определении функций моделей, конструкций. С одной стороны, в его работах также превалировал взгляд на них как на мысленные, воображаемые явления, как на средство, метод познания. «Модель в собственном (специальном) смысле слова выступает как вспомогательное средство познания, промежуточный этап построения образа теории объекта», – писал он (с. 123). В этом плане он подкорректировал мнение В. А. Штоффа, который придерживался следующего определения: «Под моделью понимается такая мысленно представляемая или материально реализованная система, которая, отображая или воспроизводя объект исследования, способна замещать его так, что ее изучение дает нам новую информацию об этом объекте» [156] Штофф В. А. Моделирование и философия. М., 1966. С. 19. . Разделяя в принципе эту дефиницию, А. Ф. Черданцев замечал, что модель может и не влечь получение новой информации, выполняя, например, описательную, демонстративную функцию (с. 124), на что обращают внимание и философы [157] См.: Глинский Б. А., Гоязнов Б. С. и др. Моделирование как метод научного познания. М., 1970. С. 137-138. . По поводу конструкций он утверждал: «Разновидностью моделей в правоведении являются юридические конструкции – гносеологическая категория, инструмент, средство познания правовых явлений. Юридическая конструкция – это модель урегулированных правом общественных отношений или отдельных элементов, служащая методом познания права и общественных отношений, урегулированных им» (с. 131); термины «юридическая конструкция» и «идеальная модель» – фактически идентичны (с. 138). Таким образом, автор тяготел к сложившейся до него трактовке конструкции в праве как гносеологической категории.