Алексей Кравцов - Дорожно-транспортная преступность. Закономерности, причины, социальный контроль

Рассмотрение легкомысленного поведения, связанного с дорожно-транспортным преступлением, опирается на особенности мотивации поведенческих актов человека, послуживших ближайшей причиной аварии.

В криминологии выделяются следующие наиболее распространенные мотивы легкомысленного поведения участников дорожного движения:

– эгоизм, установка на достижение личных целей, обеспечение своего благополучия (самовольная эксплуатация транспортных средств, отклонение от заданных маршрутов по своим делам и т. п.);

– стремление скрыть другие нарушения, допущенные по небрежности, при этом иногда сознательно игнорируется возможность наступления тяжких последствий, так как субъект легкомысленно рассчитывает на их предотвращение;

– ложно понятые производственные интересы, когда водитель, например, стремится выполнить рейс в любых сложных условиях (неблагоприятные погодные условия, гололед, туман и т. п.);

– проявление правового нигилизма, когда субъект игнорирует нормативные требования только потому, что считает их формальными либо излишними в конкретной ситуации;

– хулиганские побуждения, проявляющиеся в лихачестве, браваде, бесшабашности при управлении транспортным средством; мотивы подражания (желание не отстать от других, не ударить лицом в грязь) [124].

Систематизируя вышеперечисленные мотивы, мы получаем следующую классификацию личностных свойств, признаваемых общественно опасными:

1) импульсивность поведения (склонность к необдуманным решениям);

2) ложно понятые производственные и антиобщественные, эгоистические личные интересы.

Импульсивное поведение представляет собой проявление свободной воли, которая является предпосылкой уголовной ответственности [125]. Импульсивность человека свидетельствует о склонности к неожиданным решениям, привычке поступать по первому побуждению, под влиянием эмоций. Иногда говорят, что у такого человека «нет тормозов».

В специальной литературе распространено убеждение, что импульсивность, равно как и ложно понятые производственные интересы, и иные элементы общественно опасной направленности поведения снимаются дополнительным прочтением лекций правонарушителям при сопровождающемся ужесточении законодательства [126].

В свою очередь формулировка «ложно понятые производственные интересы», используемая для описания мотивации того или иного водителя, вызывает много вопросов. Откуда возникают ложно понятые интересы? Кто их неправильно формирует?

К тому же высокий уровень дорожно-транспортной аварийности и отсутствие результата в борьбе с дорожно-транспортной преступностью позволяют не без оснований усомниться в том, что чтение дополнительных лекций и ужесточение юридической ответственности оказывают должное воздействие на легкомысленную дорожно-транспортную преступность.

Для проверки гипотезы об импульсивности, эгоизме и ложно понятых интересах легкомысленных водителей мы опросили 439 жителей Иркутской области [127]. 217 респондентов сообщили, что попадали в ДТП (с их слов – преимущественно из-за легкомысленного поведения, неверного расчёта при оценке дорожной обстановки).

Среди задаваемых респондентам вопросов был, в частности, и такой: «Почему Вы нарушали Правила дорожного движения или эксплуатации транспорта?»

87 респондентов (19,82 %) затруднились с ответом, ещё 41 (10,17 %) сообщили, что нарушили ПДДиЭТС вследствие своей невнимательности либо от недостаточного знания правил. Остальные 362 респондента (82,5 %) пояснили, что нарушали Правила осознанно. Из них в 65,8 % случаев (59,1 % от всех вариантов ответа) в качестве мотива была названа необходимость, вызванная преследованием личных либо производственных интересов, а также экономией времени, спешкой.

Ещё в 93 случаях (23,1 % от общего количества ответов) респонденты сослались на вынужденность нарушения, обусловленного несоответствием скоростного режима объективным условиям дорожного движения, плохой дорожной инфраструктурой, несовершенством правил дорожного движения или сложностью выполнить предписания правил в конкретном случае.

В оставшемся 31 ответе содержались ссылки на низкий уровень правосознания либо на безнаказанность как причину собственного правонарушающего поведения (7,7 % от всех вариантов ответа).

В процессе анкетированного опроса уточнялось содержание мотивации и некоторые обстоятельства нарушения. Среди 226 респондентов, утверждавших об осознанном нарушении ПДДиЭТС и ответивших на дополнительные вопросы, ответы распределились следующим образом:

– я совершил(а) по необходимости незначительное нарушение, без риска для кого-либо, ничего кроме штрафа мне не грозило – 38,05 % (86 человек);

– был исключительный случай, и я нарушил(а) правила, но знал(а), что ничего плохого не случится, ничего серьёзного и не произошло (в 17 ответах сообщалось о незначительном материальном ущербе) – 31,86 % (72 человека);

– не нарушишь – не проедешь; все нарушают, иногда приходится рисковать – таково современное дорожное движение, «береженого Бог бережет» – 16,37 % (37 человек);

– да, последствия могли быть серьезными, теперь я буду осторожнее – 13,27 % (30 человек).

Интересны с этой позиции результаты оценки опрошенными уровня своей законопослушности. Респондентам предлагалась шкала, содержащая 11 позиций – от 0 до 100 %. Полученные обобщенные сведения приведём в таблице 14(1 респондент не указал на уровень своей законопослушности).

Таблица 14. Результаты оценки уровня собственной законопослушности среди респондентов

Как видим, 353 респондента (80,6 %) считают себя весьма законопослушными гражданами: от 70 до 100 % по шкале.

Показательно и то, как респонденты поясняли своё правонарушающее поведение, противоречащее их же оценкам степени собственной законопослушности. Чаще всего встречались такие пояснения: «сделать за день больше работы и угодить руководству»; «сделать за день больше работы, стремление к увеличению дохода при посдельной оплате труда»; «быстрее приехать к семье, друзьям»; «попросили пассажиры, они опаздывали».

Мотивация такого поведения, если рассматривать её в отрыве от осознанного правонарушающего поведения, является общественно одобряемой либо, как минимум, нейтральной.

И лишь порядка 1/5 респондентов (17,6 %, или 77 человек) не смогли назвать каких-либо выраженных мотивов своего правонарушающего поведения либо признали своё поведение конформным («все нарушали, вот и я нарушил»).