Борис Волженкин - Избранные труды

На наш взгляд, в действующем советском уголовном законодательстве предусмотрены три основные разновидности коррумпированного поведения должностных лиц (16).

Первая – завладение чужим имуществом путем его изъятия вопреки воле собственников с использованием служебного положения. В действующем законодательстве этот вид коррумпированного поведение представлен лишь нормой о хищении государственного и общественного имущества путем злоупотребления служебным положением. Случаи же завладения личным имуществом обычно квалифицируются как злоупотребление властью или служебным положением (ст. 170 УК РСФСР) или превышение власти или служебных полномочий (ст. 171 УК РСФСР), а иногда по совокупности одного из этих должностных преступлений с каким-либо преступлением против личной собственности. В связи с изменением Конституции СССР и принятием Закона СССР от 6 марта 1990 г. «О собственности в СССР», которыми провозглашены разнообразие форм собственности и равная охрана их государством, целесообразно нормой о хищении путем злоупотребления должностным лицом служебным положением охватить случаи завладения таким способом имущества, принадлежащего любому собственнику.

Вторая разновидность коррумпированного поведения должностного лица – использование им служебного положения при совершении других действий корыстного характера, не связанных с завладением чужим имуществом (например, злоупотребление служебным положением из корыстных побуждений, контрабанда, спекуляция).

Третья, «классическая», разновидность проявления коррупции – получение должностным лицом материальных ценностей или услуг материального характера в связи с занимаемой должностью с ведома лиц, передающих эти ценности или оказывающих услуги. При этом материальные ценности или услуги могут предоставляться как подкуп с целью побуждения должностного лица к соответствующему действию, правомерному или противозаконному, или являться благодарностью за уже имевшее место служебное поведение, но могут передаваться должностному лицу как бы на перспективу, имея в виду его будущее возможное служебное поведение. В действующем советском уголовном законодательстве ответственность за подобное проявление коррупции предусмотрена одной правовой нормой – получение взятки.

2. Проблема должностного лица как субъекта корыстных злоупотреблений по службе. История развития уголовного законодательства свидетельствует, что первоначально должностные преступления рассматривались как отдельные случаи совершения общих преступлений. Лишь позднее они стали выделяться в особую группу преступлений, связанных с нарушением деятельности государственного аппарата. Одними из важнейших системообразующих признаков для этой группы преступлений являются признаки, характеризующие субъекта как лицо, участвующее в государственном управлении, действующее от имени и по поручению государства и злоупотребляющее предоставленными ему правами, которое в советском законодательстве называется должностным лицом.

Автор проанализировал законодательные определения понятия должностного лица и научную полемику в связи с этим понятием, ведущуюся в советской уголовно-правовой науке с начала 20-х годов (13; 42). В соответствии с Уголовным кодексом РСФСР 1922 г. и 1926 г. под должностными понимались лица, занимающие временные или постоянные должности в каком-либо государственном (советском) учреждении или предприятии, а также в организации или объединении, имеющем по закону определенные права, обязанности и полномочия в осуществлении хозяйственных, административных, просветительных и других общегосударственных задач.

Представители правовой науки в 20-е годы почти единодушно полагали, что должностным лицом следует признавать любого служащего государственного учреждения или предприятия независимо от занимаемой им должности (А А. Жижиленко, А. А. Пионтковский, А. Н. Трайнин, М. Д. Шаргородский, А. Я. Эстрин и др.). Значительно дискуссионнее оказался вопрос о признании субъектами должностных преступлений работников других, не государственных объединений и организаций, например: кооперативов, акционерных обществ, предприятий с участием иностранного и смешанного капитала, а также профсоюзов и иных общественных организаций.

Свертывание нэпа, ликвидация частных, совместных и акционерных предприятий, «огосударствление» КПСС, комсомола, профсоюзов, кооперации, других общественных организаций привели к образованию административно-бюрократической системы, когда все эти организации стали рассматриваться лишь как «приводные ремни», «рычаги» единого аппарата управления обществом и государством. Идея привлечения широких масс к государственному управлению в ее конкретном воплощении привела к обратному результату – не демократизация государственного управления, а бюрократизация, этатизация всей общественной жизни.

Уголовное законодательство, хотя и с опозданием, отреагировало на фактическое «огосударствление» всех предприятий, учреждений и организаций тем, что в республиканских уголовных кодексах, принятых в период с 1959 по 1962 год, в определениях должностного лица уже без всяких оговорок указывалось, что таковым является, в частности, лицо, занимающее в любом государственном или любом общественном предприятии, учреждении, организации должность, связанную с выполнением организационно-распорядительных или административно-хозяйственных обязанностей. Научные споры по проблеме должностного лица до недавнего времени сводились лишь к определению круга полномочий, достаточных для отнесения субъектов к числу должностных лиц как в целом, так и по отдельным категориям работников (врачи, преподаватели, работники торговли, экспедиторы, заготовители и др.). Активно участвовал в этих дискуссиях и автор настоящего доклада (1, с. 76–99; 2, с. 10–29; 3, с. 6–21; 21; 25).

Динамично развивающаяся жизнь, коренная перестройка экономической и политической систем общества, процессы демократизации и демонтажа командно-административной системы делают актуальным пересмотр сложившихся понятий должностного преступления и должностного лица. Принятие общесоюзных и республиканских законов о собственности, земле, предприятиях и предпринимательстве, кооперации, банках и банковской деятельности, аренде и других создает юридические основания для возникновения многоукладной экономики. Соответственно многообразию форм собственности в стране возникают различные виды предприятий. Каждое из них имеет органы управления, свой аппарат, принимающий и реализующий управленческие акты, и резонно предположить, что работники этого аппарата, как руководители, так и специалисты могут совершить действия, совпадающие по своим объективным характеристикам с признаками нынешних преступлений (злоупотребление служебным положением, халатность, служебный подлог, получение взятки). Однако по своей социальной сущности эти действия отличаются от аналогичных, совершенных работниками государственного аппарата при исполнении обязанностей, возложенных на них государством. Вряд ли стоит вмешиваться государству и привлекать к уголовной ответственности за халатность руководителей, допустим, частного или семейного предприятия или кооператива, если в результате недобросовестной работы этих руководителей предприятия понесут тяжелые убытки, обанкротятся, самоликвидируются.