Эдуард Побегайло - Избранные труды

Особую сложность на практике представляет отграничение убийства из хулиганских побуждений от убийства в драке и ссоре, квалифицируемого по ст. 103 УК РСФСР. Хулиганы нередко провоцируют ссоры и драки, а затем используют их как повод для совершения тяжкого преступления против жизни и здоровья. При решении этих вопросов следователей необходимо ориентировать на тщательное изучение всех обстоятельств дела, позволяющее сделать определенные выводы относительно побудительных мотивов содеянного.

Так, если зачинщиком и активной стороной в ссоре или драке являлся потерпевший, спровоцировавший столкновение, если поводом для такого конфликта послужили его неправомерные или аморальные действия, виновный не может отвечать за убийство из хулиганских побуждений. Практика показывает, что в тех случаях, когда убийства в ссоре или драке совершаются при отсутствии хулиганских побуждений, доминируют личные мотивы и, как правило, в происшедшем бывают виноваты в той или иной степени обе стороны. Если же ссору или драку спровоцировал своим неправомерным или аморальным поведением убийца, если он являлся активной стороной в этом столкновении, используя его как повод для посягательства на жизнь, причем действовал по мотивам явного неуважения к окружающим, содеянное следует квалифицировать по п. «б» ст. 102 УК РСФСР.

При анализе субъективной стороны деяния нередко должным образом не выясняется отношение психики виновного к таким квалифицирующим оценочным признакам, как «особая жестокость» (п. «г» ст. 102 УК РСФСР), «способ, опасный для жизни многих людей» (п. «д» ст. 102 УК РСФСР) и т. д. Между тем вменение указанных квалифицирующих обстоятельств возможно только тогда, когда виновный сознавал характер (особо жестокий либо опасный для жизни двух и более лиц) избранного им способа лишения жизни и желал либо сознательно его допускал.

В процессе квалификации умышленных убийств довольно часто допускаются ошибки при конкуренции общей и специальной норм (соответственно, ст. 103 и ст. 102, 104, 105 УК РСФСР), а также самих специальных норм (например, ст. 102 со ст. 104, 105 УК РСФСР). При этом забывается, что в первом случае квалификация должна осуществляться по статьям, формулирующим специальные нормы, а во втором – по «привилегированной» специальной норме.

К типичным ошибкам предварительного следствия по делам о преступных посягательствах на жизнь и здоровье граждан относится и то, что оно нередко проводится односторонне, поверхностно и сводится лишь к изобличению обвиняемого в причинении потерпевшему смерти или телесных повреждений. Характер же поведения самого потерпевшего перед причинением или в момент причинения ему вреда, мотивы действий обвиняемого должным образом не выясняются и не оцениваются. В результате подчас остаются без проверки (даже при наличии к тому оснований) вопросы об эмоциональном состоянии лица в момент совершения преступления, а также о возможности нахождения его в состоянии необходимой обороны [82, 16, 19].

Между тем состояние необходимой обороны, как и сильного душевного волнения, вызванного неправомерными действиями потерпевшего, «существенно изменяет криминологическую и уголовно-правовую природу содеянного и поэтому является определяющим признаком для квалификации» [52, 256–257]. Речь идет о применении ст. 104, 105, ПО, 111 УК РСФСР либо вообще об исключении уголовной ответственности, если лицо находилось в состоянии необходимой обороны и не превысило ее пределов (п. 2 ст. 5 УПК РСФСР).

Необходимо повысить требовательность к качеству предварительного следствия по делам, связанным с применением рассматриваемых институтов (см., например, п. 16 постановления Пленума Верховного Суда СССР от 16 августа 1984 г. «О применении судами законодательства, обеспечивающего право на необходимую оборону от общественно опасных посягательств»). В частности, при наличии оснований надо привлекать к ответственности лиц, противоправные действия которых провоцировали состояние аффекта либо отражались обороняющимся.

Значительное число ошибок, допускаемых следователями органов внутренних дел, связано с квалификацией умышленных телесных повреждений различной степени тяжести.

Отдельные ошибки обусловлены некритическим отношением к заключениям судебно-медицинской экспертизы, неправильным толкованием общесоюзных Правил судебно-медицинского определения степени тяжести телесных повреждений (1978 г.). Имеют место ошибки при определении длительности расстройства здоровья в результате причинения телесных повреждений. В качестве критерия здесь выступают лишь объективно необходимые сроки лечения. Если же оно неоправданно затянулось или, наоборот, преждевременно закончилось, нужно исходить не из фактического, а из объективно необходимого срока, устанавливаемого заключением специалистов [91, 603].

При квалификации умышленных телесных повреждений следователи, как правило, исходят из фактически причиненного здоровью потерпевшего вреда. Это оправдано лишь при так называемом неопределенном (неконкретизированном) умысле. Существенное значение здесь имеет установление содержания и направленности умысла виновного. Если умысел прямой, определенный и направлен на причинение тяжкого телесного повреждения, а в результате нанесены повреждения менее тяжкие или легкие, речь должна идти о покушении на более тяжкое преступление (ч. 2 ст. 15 и ч. 1 ст. 108 УК РСФСР). В следственной же практике такая квалификация встречается исключительно редко.

Серьезным нарушением законности, разновидностью очковтирательства является распространенная практика квалификации преступления по ч. 2 ст. 108 УК РСФСР, когда налицо явные признаки умышленного убийства.

По признакам ч. 2 ст. 108 УК РСФСР уголовные дела возбуждаются даже тогда, когда преступник еще не известен. Например, в Красноярском крае и Воронежской области по ч. 2 ст. 108 УК возбуждались дела в связи с безвестным отсутствием отдельных лиц [97, 31–32].

Необходимо обеспечить в этой связи тщательное изучение и уяснение следователями разработанных в теории уголовного права и правоприменительной практике критериев отграничения умышленных убийств от умышленных тяжких телесных повреждений, повлекших смерть потерпевшего.

Нужно знать, что преступление, предусмотренное ч. 2 ст. 108 УК РСФСР, характеризуется двойной (смешанной) формой вины: умыслом(прямым или косвенным) на причинение тяжкого телесного повреждения (первичное последствие) и неосторожностью по отношению к смертельному исходу (вторичное последствие). Как правило, оно имеет место в тех случаях, когда смерть наступила вследствие телесных повреждений не жизненно важных органов либо жизненно важных, но орудием или способом, не свидетельствующим о предвидении виновным возможности ее причинения. Если же телесные повреждения наносились в жизненно важные органы и таким орудием или способом, которые свидетельствовали о предвидении виновным неизбежности или возможности (вероятности) причинения потерпевшему смерти, налицо, как правило, умышленное убийство.