Валентин Томин - Избранные труды

На представление населения о работниках органов внутренних дел оказывают большое влияние художественная литература, периодическая печать, радио и телевидение.

Художественная литература начинает влиять на отношение гражданина к органам внутренних дел еще с детского возраста. И это очень весомое влияние. Давно известно, что впечатления, оценки, позиции, усвоенные ребенком, сохраняются у него на долгие годы, подчас на всю жизнь. Более того, уже усвоенные оценки приобретают инерцию: они влияют на усвоение новых впечатлений, порождая критичное отношение ко всему противоречащему и способствуя усвоению однопорядковых идей. «Дядя Степа – милиционер» С. Михалкова по своему воспитательному воздействию стоит многих лекций, прослушанных человеком в зрелом возрасте. В. В. Маяковский не писал специально о милиции, и тем не менее:

Или

К сожалению, далеко не вся художественная литература, особенно та, которая касается милицейской темы мимоходом, воздействует на общественное мнение об органах внутренних дел в правильном направлении. Впрочем, это неудивительно: писатели – тоже люди и также подвержены предрассудкам, как и прочие смертные. Единственное, зато весьма существенное различие состоит в том, что писательские предрассудки распространяются всей мощью полиграфической базы страны, и это делает их весьма опасными.

«Правда» писала в редакционной статье: «До последнего времени наша печать недостаточно освещала работу милиции, мало писала о ее замечательных людях. Более того, деятельность милиции в некоторых произведениях литературы и искусства нередко показывалась в искаженном виде. Это наносило ущерб авторитету милиции как органу государственной власти» [128] Правда. – 1962. – 27 сентября. .

Мы позволим себе привести только 2 примера.

Писателю Садовникову в его повести «Соленый арбуз» милиционер понадобился всего один раз. Литератор, дабы придать юмористическую окраску повествованию, с милой улыбкой сообщает, что верблюд плюнул в регулировщика [129] См.: Юность. – 1963. – № 10–11. . У нас нет никаких претензий к трудящемуся животному. А вот автору хотелось бы пожелать менее верблюжьего остроумия. Инспектор дорожного надзора и так стоит на перекрестке открытый всем ветрам, дождям, морозам. Его поставили там, где жизнь человеческая (вспомним Ильфа и Петрова) висит на волоске. Охраняя человеческие жизни (и это не риторика!), он применяет санкции к нарушителям порядка. После каждого такого общения с представителем власти у самого сознательного гражданина в душе остается неприятный осадок. И не нужно большого таланта, чтобы солидаризироваться с таким «обиженным». Он с готовностью воспримет любую остроту, в том числе и низкосортную, в адрес своего «обидчика». В романе Иосифа Герасимова «Соловьи» сотрудник милиции появляется тоже единожды. Его решительный свисток слышится как раз в тот момент, когда главный герой со своим положительным другом изнемогает в драке с хулиганами. Как же реагируют герои на появление представителя власти?

«– Смываемся! – крикнул Сева и, схватив Лену за руку, шмыгнул за угол. Замятин побежал за ним».

И дальше:

«– Почему вы милиционера испугались, герой? – Не хотелось, чтобы вы остаток вечера проторчали в отделении и подписывали протоколы…» [130] И. Герасимов. Соловьи // Нева. – 1963. – № 10. – С. 49.

Вот и воспитание активности населения в борьбе с преступностью!

В последние годы резко возросло количество и тиражи рассказов, повестей и романов, появились кинофильмы и спектакли, в которых выведены лейтенанты и полковники милиции, следователи и инспектора. Однако лишь часть этих произведений посвящена действительно сотрудникам органов внутренних дел. Это «Один год» Юрия Германа, фильм «Дело Румянцева», поставленный на «Ленфильме» И. Хейфицем по сценарию того же Германа, «Испытательный срок» и «Жестокость» Павла Нилина, «Деревенский детектив» Виля Липатова, произведения Меттера, А. Адамова, Л. Словина и некоторые другие [131] См. также: Аркадий Адамов. Литературный конкурс завершен // Советская милиция. – 1964. – № 8. – С. 72–73. .

У многих же авторов сотрудники органов внутренних дел – это лишь антураж, иногда картонные резонеры, главные же герои – преступники. Они выписаны выпукло, старательно. Не всегда со знанием дела, зато непременно броско. Они живут в произведениях, имеют свои индивидуальные характеры, как, например, Огонек в кинофильме «Ночной патруль». Видимо, не случайно, что в советской детективной литературе нет героя, который мог бы поспорить популярностью с Шерлоком Холмсом Конан-Дойля или комиссаром Мегрэ Сименона.

Совершенно естественно, что произведения подобного рода не способствуют формированию нужного общественного мнения о милиции. Мы уже не говорим о том, что они приносят вред еще и тем, что пропагандируют преступников и способы совершения преступления [132] Показательный в этом отношении случай имел место в Челябинске. Молодой боксер Ильдиаров очень хотел попасть в Москву на чемпионат Европы по боксу. Для этого нужны деньги. Он хотел занять их. Но в это время посмотрел фильм «Деловые люди». Первая новелла в нем повествует, как известно, об ограблении почтового вагона. Ильдиаров восклицает: «Эврика!» и пытается ограбить сберегательную кассу. Таким образом, создатели фильма не сумели донести до зрителя заложенную в рассказе О’Генри идею, что в капиталистическом мире человек человеку – волк, зато распропагандировали преступление. Мы не собираемся, конечно, утверждать, что фильм сделал из Ильдиарова преступника, однако, бесспорно, что он способствовал совершению конкретного преступления. О художественном произведении как толчке к принятию решения о преступлении пишет Ю. Феофанов (см. его судебный очерк «Игра случая» (Известия. – 1970. – № 194.); см. также: М. Н. Гернет. О влиянии газетной хроники о преступлении, о похождениях сыщиков на преступность // Право и жизнь. – 1924. – № 9). . В художественной литературе подчас встречаются описания таких методов деятельности органов внутренних дел, о которых мы не пишем и в изданиях для служебного пользования.