Валентин Томин - Избранные труды

Помимо ограничений, связанных с моментом опубликования, необходимы и ограничения содержания. Следователь сам решает вопрос о характере и объеме сведений, могущих быть преданными гласности в том или ином конкретном случае. Однако обязательным для всех случаев является соблюдение следующих требований.

1. Базой для статьи должен быть не столько обвиняемый, сколько преступление, именно в характеристике преступления следует искать прежде всего факторы активности.

2. Могут быть обнародованы лишь безусловно доказанные по делу факты.

3. Обнародованные выводы могут основываться лишь на таких фактах.

В отдельных случаях, конечно, возможны ошибки. И гражданин, названный публично преступником, при дальнейшем расследовании окажется непричастным к данному преступлению. Но ведь возможны и судебные ошибки. Так что и вступивший в законную силу приговор суда не является 100-процентной гарантией непогрешимости.

Так что же – не судить? Нет, судить, но предусмотреть гарантии против ошибочных приговоров и средства их коррекции. Так и с опубликованием в печати имен. В случае нужды можно обнародовать их и до вступления приговора в законную силу. Однако следует предусмотреть эффективные средства исправления ошибок. Работа вообще без ошибок невозможна. Нужно стремиться лишь к тому, чтобы эти ошибки случались как можно реже, а если уже ошибка произошла, то последствия ее исправлялись максимально быстро и кардинально.

Именно об этом говорил В. И. Ленин: «Умен не тот, кто не делает ошибок. Таких людей нет и быть не может. Умен тот, кто делает ошибки, не очень существенные, и кто умеет легко и быстро исправлять их» [187].

Одним из средств исправления такой ошибки является помещение в печати опровержения [188]. Право требовать опровержения в принципе установлено ст. 7 Основ гражданского законодательства Союза ССР и союзных республик: «Гражданин или организация вправе требовать по суду опровержения порочащих их честь и достоинство сведений, если распространивший такие сведения не докажет, что они соответствуют действительности.

Если указанные сведения распространены в печати, то в случае несоответствия их действительности, они должны быть опровергнуты в печати».

Представляется в связи с этим, что в УПК должна быть установлена обязанность редакции, поместившей по материалам предварительного расследования или судебного рассмотрения уголовного дела материал, необоснованно дискредитирующий доброе имя гражданина, в короткие сроки (7-10 дней) после установления этого обстоятельства соответствующим уголовно-процессуальным актом (вступивший в законную силу оправдательный приговор, постановление о прекращении дела и т. д.) дать опровержение. Инициатором опровержения может быть следователь, понявший свою ошибку, прокурор, суд, рассматривавший дело, и, безусловно, тот гражданин, чье имя дискредитировано. Право требовать опровержения в этом случае следует предоставить также коллективам трудящихся и общественным организациям по месту работы и жительства лица, чья репутация необоснованно опорочена.

Для того чтобы прокурор и суд могли проверить правильность помещенных в печати материалов, к уголовному делу следует приобщать вырезку из газеты, журнала, заверенный редакцией текст радиовыступления и т. д.

Приобщение этих документов желательно и с точки зрения последующей оценки доказательств.

И. М. Гальперин полагает, что опубликование данных о совершении определенным лицом преступления вполне возможно и в стадии предварительного следствия [189]. Однако он решает этот вопрос в зависимости от того, кем подписан помещенный в газете материал. Он полагает, что выступления в печати прокурора, следователей и работников дознания не должны иметь места в процессе расследования ими конкретного уголовного дела. Материалы же, подписанные сотрудниками газеты, возможны. Автор никак не аргументирует своего вывода, если не считать ссылки на постановление № 4 Пленума Верховного Суда СССР от 14 июня 1960 г., решающее этот вопрос в отношении судей [190].

Мы не думаем, что постановление Пленума Верховного Суда имеет преюдициальное значение для решения вопроса о выступлениях в печати следователей по делам, находящимся в их производстве. Между следователем и судьей в интересующем нас плане имеются существенные различия. Судья имеет дело с уже собранными доказательствами, перед ним стоит задача лишь оценить их. Следователь же еще должен добыть доказательства, и публикация статьи является одним из средств их собирания.

Довольно широко печать используется в целях раскрытия преступлений за рубежом. В иностранных газатах часто можно встретить публикации о совершенных и расследуемых преступлениях. При этом характер их весьма разнообразен: от коротких, в несколько строк, сообщений об ограблениях, кражах и т. д. до подробнейшего изложения совершенного с помещением фотографий преступников и описанием их примет. Причем такая практика имеет место даже в государствах, где при отборе присяжных заседателей к ним предъявляется требование, чтобы они до судебного рассмотрения не имели сведений, в том числе и от средств общественной информации, о деле, которое им предстоит рассматривать. В ряде социалистических стран, например в Польше, публикация в печати объявлений о розыске скрывшихся преступников регламентирована законом [191].

Помещая в печати какие-либо сведения за своей подписью, следователь тем самым связывает себя, предопределяет свою позицию по тому или иному вопросу, именно поэтому он должен позаботиться об абсолютной ее доброкачественности.

Решая вопрос о публикации статьи за своей подписью, следователь должен помнить и о своих будущих контактах с обвиняемыми по этому делу и другими участниками процесса. Поскольку статья, а тем более фельетон, всегда связаны с хлесткими формулировками (анемичные материалы попросту бесполезны), то их появление может нарушить контакт с одним или несколькими обвиняемыми. Поэтому иногда из тактических соображений бывает полезным, чтобы статья вышла за подписью не следователя, а другого лица, в том числе оперативного работника, подключенного к расследованию данного дела.

Появление статьи или фельетона в газете оказывает свое воздействие не только на еще не выявленных, так сказать, потенциальных помощников следователя. Практике известны случаи, когда ранее уже допрошенные свидетели после выступления газеты давали более развернутые или даже более правдивые показания.

Свидетельница Зотова, значительно дополнившая свои показания, характеризующие Стрельбицкого, по находившемуся в производстве автора делу, на вопрос о причинах этих изменений в своих показаниях ответила: «Я же не знала (при первом допросе), что он такой нехороший человек». Правда, к таким дополнениям в показаниях нужно относиться с большой осторожностью, тщательно проверять, не являются ли они переложением прочитанного в газете.