Сергей Изосимов - Уголовное законодательство об ответственности за служебные преступления, совершаемые в коммерческих или иных организациях: история, современность, перспективы развития

Во-вторых, такое направление в уголовно-правовой политике было связано с изменениями, происходящими в сфере управления. Новым политическим приоритетом стало «привлечение трудящихся к повседневному выполнению государственных функций» как непосредственно, так и через различного рода общественные механизмы [82] См.: Безверхов А. Г. Должностные (служебные) преступления и проступки: Дис. … канд. юрид. наук. Казань, 1995. С. 57–58. .

По этому поводу А. А. Пионтковский писал: «Для того чтобы понять круг должностных преступлений по советскому уголовному праву и уяснить их особенности сравнительно с буржуазным уголовным законодательством, необходимо исходить из своеобразия советского госаппарата. Основное отличие советского госаппарата от государственного аппарата буржуазии состоит в том, что буржуазный госаппарат стоит над массами, он чужд народным массам, а советский государственный аппарат не стоит над массами, а сливается с широкими массами трудящихся, и советским государственным аппаратом в широком смысле слова являются не только Советы с их органами власти, но и ”организации всех и всяких беспартийных объединений, соединяющих Советы с глубочайшими «низами», сливающих государственный аппарат с миллионными массами и уничтожающих шаг за шагом всякое подобие барьера между государственным аппаратом и населением“ (И. Сталин. Вопросы и ответы. М., 1925. С. 8)» [83] Пионтковский А. А. Советское уголовное право. Особенная часть. Т. 2. М.; Л., 1928. С. 206–207. .

Очевидно, что с учетом трансформаций, произошедших в сфере экономики и управления, позиции законодателя, правоприменителя и представителей правовой науки в части ответственности за преступления по должности существенным образом изменились.

Субъектами названных посягательств стали признаваться все служащие государственных органов, предприятий, учреждений и организаций вне зависимости от занимаемой ими должности, наличия или отсутствия властных полномочий.

Как писал А. А. Жижиленко, «с точки зрения современного строя всякий служащий является в то же время должностным лицом, как бы ни была незначительна его функция в общей системе государственного устройства» [84] Жижиленко А. А. Должностные (служебные) преступления. 3-е изд., испр. и доп. М.: Право и жизнь, 1927. С. 5; см. также: Пионтковский А. А. Указ. соч. С. 207; Эстрин А. Я. Указ. соч. С. 33–34. . Отсюда признавалось, что «должностное преступление может иметь место как со стороны низшего служащего (скажем, курьера, сторожа, канцеляриста), так и со стороны служащего, занимающего более высокую и ответственную должность» [85] Кожевников М., Лаговиер Н. Должностные преступления и борьба с ними: Попу лярный очерк. М.: НКЮ РСФСР, 1926. С. 41. .

Кроме того, к должностным лицам относились и служащие в общественных организациях, на которые возлагались государственные задачи, поручалось выполнение политических функций. Считалось, что служащие общественных организаций, «которые выполняют имеющие общегосударственное значение задачи, наравне со служащими государственных учреждений, несут ответственность за нарушение своих служебных обязанностей как за должностные преступления» [86] Там же. С. 42; см. также: Жижиленко А. А. Указ. соч. С. 5, 7–8; Пионтковский А. А. Указ. соч. С. 208; Эстрин А. Я. Указ. соч. С. 34–35. . Таким образом, на начальных этапах советского строительства все общественные структуры (за исключением разве что религиозных общин) стали рассматриваться в качестве организаций, которые действуют в общегосударственных интересах. Поэтому служащий, по существу, любой формальной общественной структуры признавался в качестве возможного субъекта должностного преступления [87] См.: Валеев А. М. Ответственность должностных лиц за преступления в сфере экономической деятельности по уголовному праву России (ст. 169, 170 УК РФ): Автореф. дис. … канд. юрид. наук. Казань, 2005. С. 12–13. .

На практике предполагалось признавать должностными лицами служащих негосударственных организаций (кооперативов, товариществ, акционерных обществ и т. п.), которые выполняли различные задачи, возложенные на них государством. Большинство ученых-юристов 20–30-х годов в своих исследованиях также придерживались именно этой точки зрения, исходя из потребностей, диктуемых общественно-политической обстановкой и происходящими в стране преобразованиями, выполняя тем самым социальный заказ.

Так, например, в работе «Уголовный суд и преступления в кооперации» Г. К. Рогинский и М. С. Строгович прямо указывали, что «лица, занимающие те или иные должности в кооперативных органах (как по выбору, так и по договору личного найма), являются должностными лицами и за свои преступления, связанные с исполнением своих служебных обязанностей, несут уголовную ответственность по тем статьям УК, которые предусматривают должностные преступления» [88] Рогинский Г. К., Строгович М. С. Уголовный суд и преступления в кооперации. М.: НКЮ РСФСР, 1926. С. 24. .

Характеризуя кооперацию, эти авторы отмечали, что «кооперация не является даже общественной организацией, это – принудительное объединение граждан, действующее на средства государства, по его плану и распоряжениям, то есть тот же государственный орган». Признавая, что в условиях нэпа юридическая природа кооперации изменилась и имели место взгляды, что кооперация стала обладать чертами частноправовой организации, они тем не менее полагали, что при таком положении кооперации она ни в коем случае не может быть приравнена к частной организации, но вместе с тем не является и государственным органом, «она обратилась в общественную организацию» [89] Рогинский Г. К., Строгович М. С. Уголовный суд и преступления в кооперации. М.: НКЮ РСФСР, 1926. С. 13–14. . Также указанные авторы считали, что для уголовного суда имеет значение отличие кооперативных организаций от частных лиц и организаций, но не от государственных учреждений и предприятий, так как кооперация вполне подходит под понятие организации, осуществляющей общегосударственные хозяйственные и, отчасти, просветительные задачи, указанные в примечании к ст. 105 УК (ред. 1922 г.).

Все связанные с кооперацией преступления Г. К. Рогинский и М. С. Строгович делили на три группы.

К первой группе они относили деяния, совершаемые лицами, обладающими организационно-распорядительными либо административно-хозяйственными функциями в той или иной кооперативной организации.

Во вторую группу авторы включали хозяйственные преступления контрагентов кооперации. Они отмечали, что «злонамеренные неисполнения договоров со стороны контрагентов кооперации достаточно многообразны, но все они сводятся к тому, что частное лицо, заключив договор, либо злонамеренно, то есть умышленно, не исполняет его, иногда даже вовсе не имеет в виду его исполнять в самый момент заключения, желая лишь получить аванс, либо же к выполнению договора относится явно недобросовестно, то есть не считает нужным принять надлежащие меры к выполнению договора».