Зинур Зинатуллин - Избранные труды. Том I

На эффективность правоприменительной деятельности, наряду с осведомленностью участников общественных отношений о норме права, оказывает влияние и степень осознания ими необходимости, ценности и справедливости этих норм, превращение их велений в свои личностные установки. Не ставя задачей подробное исследование этой сложной и многогранной социально-психологической проблемы [187] См.: Долгова А.И. Правосознание как условие эффективности закона // Эффективность применения уголовного закона. М., 1979. С. 69–78; Личность и уважение к закону. Социологический аспект. М., 1979, и др. , заметим лишь, что степень полноты в достижении целей той или иной меры уголовно-процессуального принуждения определяется во многом отношением к ней лица, подвергаемого воздействию этих мер. Таковы, на наш взгляд, основные условия эффективности мер уголовно-процессуального принуждения.

Среди всех мер уголовно-процессуального принуждения меры пресечения составляют весьма значительную часть. Их применение всегда связано с существенным ущемлением прав и свобод вовлеченных в сферу уголовно-процессуальной деятельности лиц. В то же время использование таких мер оказывает самое серьезное влияние на успешное разрешение задач советского уголовного судопроизводства, на успех борьбы с преступностью в целом. Вот почему проблема мер пресечения всегда находится в центре внимания юридической науки [188] См.: Люблинский П.И. Меры пресечения. М., 1926; Гуткин И.М. Меры пресечения в советском уголовном процессе. М., 1963; Лившиц Ю.Д. Меры пресечения в советском уголовном процессе. М., 1964\ Давыдов В.А. Заключение под стражу как мера пресечения: Автореф. канд. дне. М., 1978, и др. .

Все признаки уголовно-процессуального принуждения в равной мере имеют прямое отношение и к мерам пресечения. Имеющее место в процессуальной литературе некоторое различие в формулировке понятия таких мер объясняется лишь стремлением того или иного автора оттенить в определении значимость отдельных признаков. Так, по мнению А.Д. Бурякова, в определении помимо указания на элементы процессуального принуждения должно обязательно найти отражение и то, что меры пресечения содержат в себе и элементы морального воздействия на поведение лица, в отношении которого они избираются [189] См.: Буряков А.Д. Меры пресечения в советском уголовном процессе: Автореф. канд. дне. М., 1967. .

З.Ф. Коврига полагает необходимым отразить в определении то положение, что меры пресечения имеют своей целью ограждение общества от опасных для него лиц и успешное осуществление задач социалистического правосудия [190] Коврига З.Ф. Уголовно-процессуальное принуждение. Воронеж, 1975. С. 104. . Мы полагаем, что в определении мер пресечения должны найти отражение лишь самые наиболее существенные их признаки – то, что они применяются лишь в сфере уголовного судопроизводства в отношении точно определенного в законе круга лиц, носят характер процессуального принуждения (включая и моральное воздействие), с целью достижения прежде всего конкретных, непосредственно отраженных в тексте закона (ст. 33 Основ, ст. 89 УПК РСФСР) задач советского уголовного судопроизводства.

Исходя из сказанного, представляется более приемлемым определение мер пресечения как принудительных средств уголовно-процессуального характера, применяемых в строго указанных в законе случаях органами дознания, следствия и прокуратуры к обвиняемому ( в определенных случаях также к подозреваемому ) , а судом – к подсудимому и осужденному ( до вступления приговора в законную силу ) и имеющих целей целью пресечь таким лицам возможность уклонения от следствия и суда, воспрепятствовать установлению по делу объективной истины или продолжить преступную деятельность, а также обеспечить исполнение приговора в части уголовного наказания.

Законодатель исходит из того, что избрание меры пресечения есть право, а не обязанность уполномоченного на это лица. Его решение зависит от множества факторов, носящих объективный и субъективный характер (тяжесть преступления, индивидуальные особенности подвергаемого воздействию мер пресечения лица и т. д.). Но применение любой меры пресечения всегда связано с ущемлением личной свободы гражданина и в силу этого может иметь место лишь при наличии действительной на то необходимости, строго по указанным в законе основаниям и с соблюдением определенного процессуального порядка. При этом в основе решения о применении той или иной меры пресечения всегда должна лежать совокупность конкретных реальных фактических данных (доказательств), свидетельствующих о необходимости предотвращения ненадлежащего поведения обвиняемого (подозреваемого) [191] Представляется неверным суждение о том, что «требование располагать доказательствами впервые появляется в законе в норме, регламентирующей основания привлечения в качестве обвиняемого (ст. 143 УПК)» и что «в ст. 89, 108 и 122 УПК РСФСР закон связывает основания вынесения процессуального решения не с наличием доказательств» ( Карпеева Л.М. Привлечение к уголовной ответственности. Законность и обоснованность. М., 1971. С. 111). Мы полагаем, что любое процессуальное решение только тогда будет обоснованным, когда оно базируется на конкретных определенных доказательствах. .

При отсутствии оснований, делающих необходимым применение мер пресечения, у обвиняемого (но не у подозреваемого) может быть отобрано обязательство являться по вызовам следственно-прокурорских и судебных органов и сообщать им о перемене места жительства. Такое обязательство не ограничивает свободы передвижения обвиняемого. Нарушение его может повлечь за собой привод обвиняемого или применение к нему меры пресечения. Практика отобрания таких обязательств, по нашим данным, незначительна и не превышает одного процента к числу случаев применения мер пресечения. Случаев нарушения данного обязательства не установлено. В последующем, после предания обвиняемого суду, такое обязательство всегда изменялось на такую меру пресечения, как подписка о невыезде.

Основы в ст. 33 в качестве мер пресечения предусматривают подписку о невыезде, личное поручительство, поручительство общественной организации и заключение под стражу. Вместе с тем Основы указывают, что законодательством союзных республик могут быть определены и иные меры пресечения. Во исполнение этого уголовно-процессуальные кодексы всех союзных республик предусмотрели дополнительно такие меры пресечения, как наблюдение командования воинской части (ст. 100 УПК РСФСР, ст. 96 УПК Белорусской ССР и др.) и отдача несовершеннолетних под присмотр родителей, опекунов, попечителей, администрации детских учреждений (ст. 394 УПК РСФСР, ст. 97 УПК Белорусской ССР и др.), а УПК РСФСР (ст. 99) и Таджикской ССР (ст. 82), наряду со всеми названными, предусмотрели в качестве меры пресечения еще и залог.