Андрей Тарасов - Условное осуждение по законодательству России

При неудаче испытания (при намеренном уклонении от вознаграждения потерпевших или при совершении нового преступного деяния, а в отношении несовершеннолетних – при «дурном» поведении в период испытания) отложенное наказание подлежало исполнению. Правовым последствием «удачи» испытания было освобождение осужденного от наказания.

Вопрос о желательности введения института условного осуждения в уголовное законодательство России был темой дебатов на первом съезде русской группы Международного союза криминалистов, проходившем в Санкт-Петербурге в 1899 г. На этом съезде от русской группы криминалистов с научными докладами выступили А. А. Пионтковский, А. А. Жижиленко и С. К. Гогель. В докладах названных выше криминалистов, с некоторыми частными оговорками, предлагалось ввести в уголовное законодательство России условное осуждение по типу франко-бельгийской системы – как отсрочку исполнения наказания, исключающую надзор и поручительство.

Так, по мнению А. А. Жижиленко, условное осуждение желательно применять к осужденным к тюремному заключению на срок не свыше одного года. С. К. Гогель и А. А. Пионтковский рекомендовали его применять к приговоренным к тюрьме или заточению на срок не свыше одного года, аресту или денежному штрафу. А. А. Пионтковский предлагал испытательный период установить по типу американской системы – предусмотреть руководство и надзор, вверив это частным лицам (народным учителям, членам общества патроната, духовенству и пр.). Обстоятельствами, препятствующими применению условного осуждения, А. А. Жижиленко предлагал считать наличие рецидива, А. А. Пионтковский – осуждение в прошлом к заключению в тюрьме на срок свыше одного года за умышленное преступное деяние, если осуждение или отбытие наказания имели место в течение последних десяти лет, а также осуждение за однородное деяние со вновь совершенным, если осуждение или отбывание наказания имело место в течение последних пяти лет. С. К. Гогель рекомендовал считать препятствием к применению условного осуждения применение наказания в течение последних десяти лет за преступление или проступок, назначение ранее отсрочки исполнения наказания, если не истекли пять лет со времени окончания назначенного судом испытания, а также осуждение за совершение политических или религиозных преступлений. [32] См.: Журнал первого съезда членов русской группы Международного союза криминалистов // Журнал Министерства Юстиции. 1899. № 2.

Неоднозначно эти криминалисты решали вопрос о продолжительности срока испытания. А. А. Жижиленко предложил установить в законе испытательный период не свыше трех лет. А. А. Пионтковский таким периодом рекомендовал считать два года при осуждении к штрафу или аресту, а равно и к более строгому наказанию, если преступное деяние совершено по неосторожности, во всех остальных случаях – в четыре года. В отношении несовершеннолетних предлагалось испытательным периодом время до достижения предельного возраста, установленного законом для пребывания в исправительновоспитательном заведении. По мнению С. К. Гогеля, испытательный период целесообразно было установить от одного года до пяти лет.

А. А. Жижиленко рекомендовал основанием для отмены условного осуждения считать совершение умышленного преступного деяния, а также и по неосторожности в случае, если первое преступление также было совершено по неосторожности. А. А. Пионтковский высказался за то, чтобы основанием отмены условного осуждения считать совершение умышленного деяния, а в случае совершения в период испытания неосторожного деяния вопрос о неудаче условного осуждения передать на усмотрение суда. С. К. Гогель таким основанием рекомендовал считать совершение любого преступления или проступка, а в случае совершения нарушения вопрос о возможности продолжения испытания передать на разрешение суда. По всем трем проектам этих докладчиков при удачном испытании осужденный подлежал освобождению от отбывания присужденного наказания.

А. А. Пионтковский и С. К. Гогель полагали, что при неудачном испытании отбывание осужденным отсроченного наказания справедливо полностью. А. А. Жижиленко такой подход к решению этого вопроса считал неудачным, полагая более приемлемым сочетание прежнего и нового наказания по системе возвышения, поскольку назначение наказания по системе сложения усилило бы без меры строгость наказания.

Отметим, что обсуждение в отечественной доктрине уголовного права вопроса об условном осуждении не повлекло за собой законодательного его закрепления, в том числе и в Уголовном Уложении 1903 г.

Редакционная комиссия по подготовке проекта Уголовного Уложения высказалась против условного осуждения «ввиду отсутствия еще надлежащих указаний опыта и пользы введения и ввиду теоретических и практических сомнений, им вызываемых». Введение условного осуждения в Уголовное Уложение, по мнению редакционной комиссии, «предполагает существование слишком большого доверия к судебным органам, и притом не только со стороны государства, но и со стороны народа и потерпевшего… оно могло бы быть допущено для известной группы маловажных проступков как особый вид чрезвычайного смягчения, в силу особо ходатайства о том суда». [33] Уголовное Уложение. Проект редакционной комиссии и объяснения к нему. Гл. 1. СПб., 1897. Т. 1. С. 516–517.

Вопрос о возможности введения условного осуждения в уголовное законодательство России был также предметом обсуждения Особого Совещания при Государственном Совете Высочайше утвержденного в 1898 году для предварительного рассмотрения проекта Уголовного Уложения. Отметив возможные положительные моменты введения условного осуждения в России, Особое Совещание обратило особое внимание на те проблемные вопросы, которые могут последовать при введении этого института. Так, было указано на то, что условное осуждение может быть понято обществом как отпущение преступнику его вины, оно может поколебать господствующее в народе убеждение в том, что законные его права не оставлены без надлежащей охраны, а также возбудить серьезные опасения относительно ослабления сдерживающей преступные намерения силы судебной кары. Общество, привыкшее к деятельности суда, поставленной в тесные рамки законных определений, может усмотреть в институте условного осуждения произвол судебной власти, наказывающей или освобождающей от наказания по своему личному воззрению, тем более что эта мера большей частью применялась бы низшими судебными органами (единоличными судьями), не обеспечивающими гарантий всестороннего и осторожного рассмотрения дела.

В качестве мотивов преждевременности введения в стране условного осуждения на Особом Совещании было обращено внимание на то, что при применении этого института могут возникнуть трудности в связи с тем, что во многих случаях будет невозможным устанавливать на суде предшествующую судимость обвиняемого, что существующие средства полицейского надзора недостаточны и они не позволяют рассчитывать на своевременное доставление в суд точных сведений о поведении и образе жизни осужденного с испытанием и не гарантируют обнаружения совершения им нового преступного деяния и привлечение к уголовной ответственности. Участниками Особого Совещания отмечалось также и то обстоятельство, что при определении пределов действия условного осуждения надо разрешить вопросы о возможности применения его к виновным в нарушениях уставов казенного управления и к виновным в несоблюдении полицейских правил, обеспечивающих безопасность и необходимый порядок, а также относительно уголовно-частных дел и института заочных приговоров.