Олимпиад Иоффе - Избранные труды. Том IV

Термин «ответственность» употребляется не только в юридическом, но и в общесоциологическом смысле («воспитание чувства ответственности»!). Его применяют в сочетании как с поведением человека, так и со стихийными силами природы («ответственность за страховой случай»!), как с собственным, так и с чужим поведением («ответственность должника за действия третьих лиц»!), как с запрещенными, так и с дозволенными действиями («ответственность за порученное дело»!). Не удивительно, что при таком семантическом разнообразии лишь терминологически равнозвучащих наименований практика никогда не испытывала потребности во всеобъемлющем одноименном понятии, а теория никогда не обнаруживала стремления к его определению. Но хотя там, где исключено общее понятие, невозможна и классификация, ибо классифицируются только однопорядковые совокупности, однако об этом элементарном правиле забывают всякий раз, когда на том лишь основании, что существенно разнородным явлениям присвоено единое обозначение, их пытаются расположить по логически соподчиненным классификационным рубрикам. Так случилось и с классификацией явлений, именуемых ответственностью.

В самом широком, общесоциологическом плане предложено различать ответственность активную, означающую осознание своего долга, подчинение ему своей деятельности, и ретроспективную, вызываемую отказом от такого подчинения, совершением отступающих от долга отрицательных поступков [183]. Ответственность здесь, таким образом, выступает: то как благо (следование долгу), то как неизбежное зло (последствие нарушения долга), то как предпосылка нормальной деятельности (осознание долга), то как результат очевидных аномалий (пренебрежение долгом), то как выражение высоких моральных достоинств (ответственное отношение к долгу), то как основание для морального осуждения (безответственное отношение к долгу). Понятно, что рассчитывать на научную эффективность или практическую результативность подобной классификации можно только при весьма гипертрофированной склонности к оптимизму, ибо, не порывая с реальными жизненными потребностями, трудно предрекать ей какие-либо шансы на успех.

В несколько более узком, но все же достаточно объемном, общеюридическом плане рекомендовано разграничивать ответственность как установленную в законе обязанность совершать действия, соответствующие природе социалистического строя, и как новую обязанность, возникающую в результате нарушения первой, а потому сводящуюся к устранению вызванных правонарушением последствий [184]. Уже было по поводу этого положения отмечено в литературе, что, выделяя ответственность в смысле обязанности совершать предусмотренные законом действия, оно не ведет ни к чему другому, кроме удвоения терминологии: одно и то же явление именуется и обязанностью, и ответственностью одновременно. Можно также добавить, что оно порождает серьезную терминологическую путаницу, так как ответственностью объявляется и сама обязанность, и последствие ее неисполнения. Странно лишь, что обнаружение недостатков в пределах общеюридической классификации не помешало ее критикам безоговорочно поддержать страдающуюаналогичными дефектами классификацию социологическую. А ведь если отвлечься от того, что первая объявляет ответственностью самый долг (обязанность), тогда как вторая в тождественном смысле говорит о чувстве долга (обязанности), между ними вообще трудно было бы обнаружить какое-либо различие. Проявлять при этих условиях отрицательное отношение к одной теории и положительное к другой – значит не воздавать всего должного, что заслужила каждая из них и на что обе они могли бы претендовать по праву научной справедливости.

В сугубо специальном, предельно специфическом плане, рассчитанном лишь на имущественные отношения и притом такие, которые устанавливаются между хозрасчетными предприятиями и иными хозяйственными органами, намечено размежевание экономической и юридической ответственности. Не облеченная в юридическую форму экономическая ответственность «базируется на причинно-следственной связи между действиями… предприятия и их отрицательными результатами… Если же в имущественной сфере данного предприятия проявились отрицательные последствия… деятельности другого хозяйственного органа, то эти отрицательные последствия должны перелагаться на этот другой хозорган при помощи механизма юридической материальной ответственности» [185]. Иными словами, чисто экономическая – это такая ответственность, которую предприятие несет перед самим собой в виде отрицательных результатов своей собственной деятельности, а когда аналогичные результаты перелагаются на другую хозяйственную организацию, деятельностью которой они вызваны, налицо уже юридическая ответственность. Порождены ли они неправомерными или только нерациональными либо даже рациональными, но объективно ущербными действиями – существо дела от этого не меняется. Важна не природа действий, а хозяйственная сфера, в которой сосредоточиваются вызываемые ими последствия: при несовпадении ее со сферой действующего субъекта возникает юридическая ответственность, при совпадении – одна только экономическая. Из всего этого, правда, следует, что юридическая материальная ответственность, будучи разновидностью ответственности экономической (поскольку и она выражается в отрицательных последствиях хозяйственной деятельности), не имеет в то же время ничего общего с другими видами юридической ответственности (поскольку они применимы лишь к неправомерному, а не к любому вообще повелению, вызывающему отрицательные последствия). Но при всей парадоксальности подобного вывода он не должен вызывать особого удивления, ибо ничего другого и нельзя было ожидать от классификации, для которой общность терминологии более существенна, чем различие по существу.

Несмотря, однако, на то, что охарактеризованными классификациями обусловлено накопление чисто негативного опыта, они имеют определенное позитивное значение. Теперь уже можно считать не только абстрактно, но эмпирически доказанным, что ответственность в смысле единого и притом специфического понятия соотносится лишь с такими явлениями, как:

а) поведение людей, а не стихийные силы природы. «Ответственность за страховой случай» на самом деле ничего общего с ответственностью не имеет и есть не более, чем сокращенный словесный образ для обозначения такой специфической ситуации, когда риск случая переносится из сферы, в которой он может наступить, а другую сферу, специально образуемую для его принятия за особое вознаграждение;