Владислав Бачинин - Социология

С самого начала парадигма антроподицеи обнаруживает свою амбивалентность: открывая перед человеком простор для самоутверждения, возводя его в статус абсолютной ценности и «меры всех вещей», она одновременно разрушает нормативно-ценностную структуру традиционной теоцентрической модели миропорядка. Оборотной стороной ее утверждения оказывается логика «теомахии» («убийства Бога») и превращение картины мироздания в метафизический «натюрморт», а точнее, «теоморт», где место «мертвой природы» занимает «мертвый Бог».

Двойственность антроподицеи проявляется и в этической сфере: наряду с апологией человеческого достоинства и творческой свободы она несла в себе дух мифического, иллюзорного всемогущества человека, зерна философии тотального имморализма и полной вседозволенности. То, что прежде казалось незыблемым и непреложным, становится сомнительным. Исчезают абсолютные критерии нравственных оценок, утрачиваются представления об истинном человеческом предназначении. Обнаружив в себе энергетические резервы, пребывавшие дотоле в невостребованном виде, и упорствуя в иллюзии собственного величия, человек видит себя в роли преобразователя социальной реальности и творца истории. Его не прельщает возможность творить из себя нравственно совершенное существо. На практике оказалось, что расширившееся пространство свободы, раздвинувшиеся нормативные рамки открыли простор для распространения авантюрно-криминальных умонастроений.

Ренессансный человек, а затем и человек Нового времени, встав на путь самообожествления, сознавая себя не частицей мироздания, обязанной существовать по его законам, а хозяином, который никому не подотчетен, вообразил себя пребывающим выше всего сущего. Одновременнно он во всей полноте обнаружил свое свойство постоянно увлекаться и нарушать меру. В результате выявилось, что чрезмерность во всем – одна из основных особенностей его негармоничной, «фаустовской» души.

Трансгрессивный дух западного человека, безмерно возгордившегося, преисполнившегося самомнения, оказывается в центре социально-философских концепций Нового времени, которые вместе с трудами художников, писателей, поэтов составили за несколько веков истории грандиозную антроподицею. Она наполнена не только дифирамбами «венцу Вселенной», но и мучительными поисками путей спасения возгордившегося человека, его защиты от самого себя, от тех темных, разрушительных сил, потенциал которых в его природе чрезвычайно велик.

В этих трудах присутствует готовность не ставить человеку в вину явные несовершенства его природы, слабости и порочные наклонности, готовность оправдать его и вместе с тем поверить в него, в его духовные возможности, нравственные способности, возложить на него вместе с надеждами еще и ответственность за все, что он делает и будет делать на социальном поприще.

На этой культурной почве веры в человека приобретают глубоко «антроподицейный» характер складывающиеся естественно-правовые принципы и, в первую очередь, принцип неотъемлемости естественных прав. Человек проходит процедуру оправдания перед лицом возвышающейся над ним громады государства. Появляются разнообразные формы аргументации, стремящиеся доказать, что не государство дарует человеку права и свободы, а что он уже самим фактом рождения в качестве человека становится их обладателем. Поскольку государство в его традиционных формах, которые еще не позволяли ему именоваться правовым, выступало, как правило, противником парадигмы естественного права и негативно реагировало на формулы антроподицеи, возникали сложные морально-правовые коллизии. В этих условиях аксиоматика естественных прав человека, пронизанная духом антроподицеи, позволяла вносить ограничительное начало в понимание статуса государства, давала возможность очерчивать нормативные пределы этатистского активизма по отношению к личности.

Джироламо Савонарола (1452–1498) – итальянский мыслитель, проповедник, политический реформатор, стремившийся противостоять нарождающемуся процессу секуляризации европейской культуры и противопоставивший ренессансным умонастроениям традиционные догматы католической церкви.

Савонарола получил светское образование, но еще в юношеском возрасте принял решение вступить в доминиканский монашеский орден. Он рано осознал свое призвание христианского проповедника. Пафос его публичных проповедей в итальянских городах имел антиренессансную направленность. Он обрушивался на тех, кто привносил в христианское искусство светский дух, клеймил безверие политиков и порочность папских служителей, грозил Италии неминуемой гибелью, если виновные в ее падении не покаются.

После того как Савонароле удалось возглавить один из монастырей, он внес целый ряд радикальных нововведений в его жизнь – уменьшил монастырскую собственность до необходимого минимума, ввел обязательную для всех трудовую повинность, учредил кафедры греческого, арабского, еврейского и турецкого языков, чтобы готовить христианских миссионеров.

В 1494 г. по стечению ряда социально-политических обстоятельств Савонарола оказался фактическим главой Флорентийской республики. На этом поприще он проявил себя как талантливый политик и выказал недюжинную реформаторскую энергию. Ему удалось восстановить и укрепить разрушенные во время тирании Медичи республиканские институты власти, учредить Великий совет и Совет восьмидесяти, выполнявшие функции двух палат парламента. Он заменил поземельный налог 10 %-ным подоходным налогом, изгнал из Флоренции тех ростовщиков, которые брали чрезмерные проценты, основал государственный заемный банк, учредил «полицию нравов», усилил ответственность и меру наказания за азартные игры (лишение имущества), святотатство (вырывание языка), разврат (сжигание на костре).

Папская власть отнеслась резко отрицательно к новациям Савонаролы. Он был обвинен в ереси, отлучен от церкви, заточен в тюрьму, подвергнут жестоким пыткам и повешен как еретик.

Савонарола был не только выдающимся общественно-церковным деятелем, но и крупным мыслителем. Сохранились его сочинения: «О презрении к свету», «Руководство к христианской жизни», «Об истине пророчества», «Об откровении», «Триумф креста», «Об управлении Флоренцией», «Письмо к государям», «На тебя, Господи, уповаю», «Размышления о псалме 51» и др. В них, помимо сугубо теологических вопросов, рассматриваются проблемы реформирования религиозно-общественной жизни. Этот дух социального реформаторства, слишком мощно представленный, слишком ярко выраженный, и послужил главным основанием для расправы папской власти над Савонаролой.