Владимир Дорохин - Индивидуальное и универсальное как зеркало вечного противостояния в философии

б) форма установлений общих закономерностей» [110, с. 85].

Итак, обзор методов подтвердил объективность вывода Н. И. Козюбри об отсутствии единой общепризнанной методологии в юриспруденции. Анализ философской литературы распространил этот скептический вывод на всю теорию познания, в рамках которой до сих пор отсутствует раздел методологии как сформированной системы знаний.

Одной из причин этого можно считать отсутствие настойчивости и последовательности в развитии блестящих методологических разработок, выполненных Р. Иерингом в третьей четверти XIX в., Б. Н. Чичериным и Е. Н. Трубецким в конце XIX – начале XX в. и, конечно же, Д. А. Керимовым, работавшим во времена «брежневского застоя».

С другой стороны, возможно, что именно дефицит, вызванный отсутствием такой общепринятой методики, стал плодородной основой для создания того «творческого многообразия», с которым частично мы ознакомились в данном обзоре.

1. Анализ философской и юридической литературы был направлен на выявление позиции авторов в отношении сочетания индивидуальных и универсальных начал в праве. Поиск этого сочетания осуществлялся во всех возможных проявлениях дихотомии права. Соответствие логической и материальной структур права, функций правовых норм и юридической ответственности, взаимоотношений частного и публичного права, конфликт права и нравственности – все представляло интерес для достижения поставленной цели.

В результате проведенного анализа выяснилось, что индивидуальные и универсальные начала в праве и, тем более, их сочетание не использовались практически ни в одном из рассмотренных аспектов как средство для объяснения его сути и способ решения правовой проблемы.

Упоминаемое С. Л. Франком социальное учение «индивидуализма», как более общего методологического направления психологизма в обществоведении, представляет собой мировоззрение, попирающее общество как сумму или совокупность индивидов. К его сторонникам можно отнести А. Смита в политической экономии, Г. Гроция в праве и многих других, особенности правовых воззрений которых мы коснемся в третьем разделе монографии.

Пришедшее ему на смену социальное учение «универсализма» представляло собой противоположное учение, которое исходит из понятия общества как целого или подлинного единства. Концепции наиболее видных представителей этого учения (Де Местр, Сен-Симон, Берк и др.) не были рассмотрены во второй главе этого раздела, поскольку наша задача – исследование единства противоположных начал в праве, а не разрозненных теорий. Вместе с тем универсалистские тенденции в правовых теориях таких ученых, как Гоббс, Савиньи, Иеринг, будут затронуты в третьем разделе.

Но откуда исходит сама мысль о необходимости сочетания индивидуального и универсального как элементов бытия вообще и «неразрывных составляющих» права в частности? Объяснение, вытекающее из обоснования темы монографии, не несет достаточного характера, поскольку оно проводилось тенденциозно, с учетом заложенного в него условия объективности такой установки.

Такой подход определился у автора при изучении истории права с целью поиска ответа на трудноразрешимый вопрос: почему (если это действительно так!) на Западе доминирует в обществе частное право, а на Востоке – публичное? Параллельный анализ истории философской мысли помог автору увидеть более общее содержание и смысл этого противостояния, а анализ источников в данном разделе подтвердил обоснованность такой постановки вопроса.

Об этом свидетельствует даже беглый анализ терминов и определений, близких по смыслу к искомым понятиям. Однако, как и ожидалось, и философы, и юристы оказались близки к пониманию актуальности «формально отсутствующей проблематики». Вечное противостояние Востока и Запада (В. С. Соловьев, Н. А. Бердяев, А. А. Крушинский и др.), взаимодействие и противопоставление позитивного и естественного права (А. И. Медушинский, В. Д. Зорькин, Р. Ф. Гринюк, О. В. Скакун и др.), полярность исходных принципов частного и публичного права (Б. Н. Чичерин, Л. А. Андреева, Н. В. Разуваев и др.) и многое другое – все это можно назвать на более высоком абстрактном уровне как проблему соотношения индивидуального и универсального.

Следует отметить, что большинство авторов предлагают свои способы решения рассматриваемых в данном аспекте правовых проблем, вкладывая при этом в «общую копилку» философско-правовых воззрений свои мысли, талант и завидное трудолюбие.

2. Обоснование темы подтверждает также и глубокую заинтересованность многих авторов в органичном синтезе права и нравственности. Об этом призывают такие философы и правоведы, как С. С. Алексеев, В. А. Бачинин, В. И. Букреев, А. М. Величко, Г. В. Гребеньков, О. В. Скакун и др.

Однако односторонность аксиологического подхода усматривается, на наш взгляд, в том, что он проявляется только как следствие нравственных требований ко всем правовым формам общественных отношений, начиная с включения этических элементов сознания в содержание правовых норм и заканчивая общим уровнем культуры юристов, включающей в себя высокое нравственное сознание и профессиональную этику.

Другая же сторона проблемы – движение права навстречу нравственности – практически не рассматривается. Одной из причин такой «односторонней любви» можно было бы считать отсутствие серьезных исследований, в которых аксиологический подход проявился бы как средство познавательного содержания права, как метод для теоретико-правовой рефлексии таких актуальных в настоящее время понятий, как «правовое государство», «демократия», «гражданские обязанности» и т. д. Острый дефицит именно в таких исследованиях ощущается «между строк», когда читаешь замечательную статью А. А. Малиновского «Правовой эгоцентризм» и разносторонние по своей тематике очерки Г. В. Гребенькова.

Но самой главной причиной такого состояния во взаимодействии права и нравственности представляется отсутствие философско-правовых исследований в направлении убедительного обоснования свободы как источника и конечной цели права. Решению этой задачи посвящается частично следующий раздел и полностью четвертый раздел монографии.

3. Анализ методологических исследований применительно к теории права, а также тех, которые потенциально можно отнести к возможным для применения в праве, свидетельствует о локальном характере, при котором внимание акцентируется на важных, но частных правовых категориях и их взаимодействии с отдельными элементами структуры бытия.

При этом используемые ими методы носят такой же двойственный характер, как и сама теория права. Являясь эффективным средством для частных правовых вопросов («абстрактный человек» у И. А. Покровского, «причинность» у Д. А. Меллора, «психологическая дедукция» у Л. И. Петражицкого и т. д.), они не способны решить главную задачу – устранить эту двойственность, другими словами, дать руководство для поиска оптимального сочетания в праве индивидуального и универсального.