Александр Аверин - Истина и судебная достоверность

Полагаем, что данное явление сугубо российское. Оно отражает особенности духовных устоев нашего общества, где веками складывался образ чувственных мыслей – «любить, так любить до остатка, ненавидеть, так по полной программе», где сосуществуют рабское чинопочитание и ненависть к тому, кто чуть выше по статусу, кто имеет чуть больше и т. д.

Эта, на первый взгляд, «незначительная деталь» – душа, психология, менталитет российского человека, как будто бы и не относящаяся к научному исследованию, на поверку оказывается главенствующей при изучении любой темы, связанной с анализом и оценкой общественной жизни в России. Только глядя через призму названных явлений можно с относительной точностью анализировать общественные процессы, происходящие в России, изучать действенность тех или иных структур и механизмов, участвующих в регулировании общественных отношений, с достаточной степенью точности прогнозировать значимость и ценность для общественного развития той или иной новеллы в институтах, связанных с регулированием общественных отношений. Не принимать это во внимание – значит оторваться от действительности, которую мы хотим понять, которую пытаемся изучить и на постижение которой направлены наши устремления.

Вторая причина коренится в скрытом нежелании представителей законодательной и исполнительной ветвей власти мириться с реалиями сегодняшнего дня: возникновением в нашем государстве третьей власти – судебной, которая не только (в теоретическом плане) выступает необходимым элементом системы сдержек и противовесов в организации государственной власти, но и реально (в практическом плане) оказывает воздействие на каждую из властей в случае их отступления от требований закона.

«Законодательные и исполнительные ветви власти обречены на пересечение интересов, конфликтность. Изначально заложенная в них сущность подтверждается повседневной реальностью. А между ними в качестве арбитра оказывается третья власть, вынужденная получать обвинения то от одной, а иногда, и это бывает, от обеих вместе.

Власть состоит из людей, а им свойственны субъективизм, амбициозность. Отсюда и оценки, нередко ошибочные, не поддающиеся переубеждению. Пессимизм в прогнозах о перспективе взаимоотношений, может быть, преувеличен. Но лучше получить как подарок разумное, объективное, заинтересованное, мирное развитие, чем подтверждение удручающих предположений и глубокое разочарование.

Есть надежда, что самая спокойная, выдержанная, рассудительная власть – судебная – в силу своей самодостаточности сможет сохранить свой статус с наименьшими издержками.

В конечном счете, это нужно не судьям, а тем, для кого они предназначены – простым людям. Это они, граждане, должны быть уверены, что их проблемы решают судьи независимые, самостоятельные, без страха за свое судейское кресло, без оглядки на должностных лиц и какие-либо инстанции» [48] Полудняков В. И. Современная российская судебная реформа. На пути в мир правосудия. СПб., 2002. С. 81–82. .

Третья причина, на наш взгляд, в основе своей имеет ведомственный интерес тех силовых структур, для которых судебная оценка конкретного правового конфликта – не что иное, как лакмусовая бумага, проявляющая недостатки, упущения или нарушения закона со стороны их сотрудников. Практика показывает, что всякий раз, когда тот или иной судья принимает по конкретному вопросу решение, вскрывающее явные недоработки должностных лиц соответствующих ведомств, на страницах газет и журналов появляются статьи «штатных» журналистов о вреде независимого суда для общества.

Четвертой причиной распространения в нашем обществе неудовлетворенности независимостью суда является, как ни покажется странным, сама деятельность суда по отправлению правосудия, а именно – ее результат. Обычно в суде спорящих сторон две, причем позиция одной из них, с правовой точки зрения, ущербна. Как правило, разрешая спор по существу, суд не удовлетворяет полностью или частично претензии одной из сторон. Дальнейшие события с учетом менталитета российского человека можно прогнозировать с достаточно высокой степенью вероятности: при наличии у недовольной стороны денежных средств и желания всеми правдами и неправдами надавить через общественное мнение на суд, на свет появляется пасквиль о явном беззаконии в судах, о заинтересованности судьи и о вреде независимости суда.

Наши наблюдения подтверждаются богатым эмпирическим материалом, а перечисленные явления столь явно обнаруживают себя в повседневной жизни, что ученые-юристы, как теоретики, так и практики, говорят о них как о чем-то вполне обыденном и естественном. В частности, известный петербургский юрист В. И. Полудняков пишет: «Даже самые активные радикалы понимают, что единственная инстанция, которая реально может принять решение о защите конкретной личности, – это не партийный орган, не газета или телевидение, не депутат, а только – суд. А раз это так, то судья и оказывается в эпицентре столкнувшихся интересов, коллизий, правды и кривды, слабого и сильного, человека и государства. Отсюда все претензии и обвинения направляются в один адрес – судьи и суда. В глазах определенных лиц судья – главный виновник неправедного решения. В любом судебном деле одна сторона остается неудовлетворенной. При этом для нее нет дилеммы – права она или нет. Разумеется, права, конечно, никаких других контраргументов нет и быть для нее не может… Как следствие возникают истерики, оскорбления и клевета» [49] Там же. С. 22–23. .

Достаточно убедительно, на наш взгляд, сказанное подтверждает одна из газетных публикаций, помещенных в региональном приложении к АиФ для читателей Ивановской и Владимирской областей. В рубрике «Скандал» опубликована статья под интригующим заголовком «Судебный беспредел», официально инициированная руководством УВД Владимирской области. Можно было бы, прочитав, забыть явно тенденциозный опус, если бы в нем не была сформулирована конкретная идея, усиленно распространяемая в последнее время в средствах массовой информации. Суть ее изложена в «прямой речи» инициатора публикации и заключается в ненавязчивом сетовании на то, что «полнота судебной власти отдана в настоящее время на откуп независимым судьям…» [50] Аргументы и факты. 2002. № 32. . Возникает закономерный вопрос: а кому еще, кроме независимых судей, руководство УВД хотело бы передать полноту судебной власти? Если учесть то обстоятельство, что подобные публикации далеко не редкость во Владимирской области, а ярко выраженная позиция по отношению к судебной власти не заблуждение, вспоминаются азы правовой науки.