Виктор Сидорченко - Крайняя необходимость при угрозе морских аварий

Постигнуть необходимое и случайное в их внутренней взаимосвязи можно лишь на пути диалектического понимания процесса развития как становления в неповторимых формах единичных событий на основе определенного способа разрешения исходного противоречия. Любой процесс есть разрешение в пространстве и во времени некоторого ранее назревшего противоречия. Противоречие, поскольку оно назрело, должно быть с необходимостью разрешено, но форма этого процесса может быть различной и в своей неповторимости случайной, так как в данный момент и при данных условиях в нем принимают участие многие события и явления, рожденные на более широком или другом основании. Таким образом, необходимость, то есть способ неизбежного разрешения противоречия, прокладывает себе дорогу сквозь случайности, а случайности оказываются «дополнением и формой проявления» необходимости[31].

Необходимое и случайное соотносятся с категориями порядка и хаоса в раскрытии свойств и закономерностей сложных систем. Поэтому их можно рассматривать как выражающие два основных взаимопроникающих начала в образовании и эволюции структур материального мира, а отсюда – и его познания. Необходимость выражает жесткое, неизменное начало, сам факт устойчивого существования систем, а случайность – аспект лабильности, подвижности, разнообразия, спонтанного порождения нового[32].

В зарубежной философской литературе категория «необходимость» трактуется, в основном, так же, как и в отечественной, хотя встречаются и некоторые особенности. Так, во французских философских работах «необходимость» подразделяется только на два вида: 1) абсолютная необходимость, 2) моральная необходимость.

Что касается необходимости относительной, то есть того, что практически содержится в правовой конструкции «действий в состоянии крайней необходимости», то во французской философской литературе ее признают как нечто промежуточное на пути к абсолютной необходимости.

Относительная необходимость оказывается имманентно присуща конкретному временному этапу наблюдения (познания). Не будучи абсолютной, она наделена утилитарно-прагматическими функциями в сфере деятельности человека. В частности, при осуществлении «действий в состоянии крайней необходимости»[33].

Что касается абсолютной необходимости, то она трактуется как «то, что не может не быть». В этом случае необходимое противостоит не только тому, что является возможным, но и тому, что просто существует (ассерторическому)[34]. Необходимый закон излагает не то, что есть, но то, что должно быть. Соответственно и «действия в состоянии крайней необходимости производятся с целью достижения того, что должно быть в конкретных условиях».

Абсолютная необходимость основывается на категории «абсолюта», то есть «независимого от других вещей». Проблема «абсолюта» является фундаментальной проблемой философии, поскольку ее разрешение дало бы ответ на вопрос о том, существует ли бытие – в себе, не зависящее от мыслящей его мысли? Если философия отвечает на этот вопрос утвердительно, то она называется реалистической (Парменид[35], Платон, Бенедикт Спиноза[36], Фридрих Шеллинг[37]), в противном случае – идеалистической (Георг Гегель, Иоганн Фихте[38]) и агностической, если она вообще отказывается отвечать на этот вопрос (Иммануил Кант[39]).

Очевидно, что поиск абсолюта, то есть чего-то иного по отношению к нам, в чем мы могли бы раствориться, – двигатель вообще любой интеллектуальной работы и даже, по мнению Гегеля, любого человеческого действия. Однако похоже, что за исключением редких счастливых мгновений человек не способен выйти за пределы самого себя.

И. Фихте и другие философы после него различают два основных вида абсолюта: 1) абсолют-в-себе, являющийся далеким и непостижимым; 2) любое отношение к абсолюту, его познание, то есть Божественное Слово, которое человек может осуществить в ходе своей философской рефлексии.

Для второго вида характерно так называемое познание абсолюта: речь идет не о полном знании, охватывающем собой все, что существует в универсуме[40], но о познании высшего, о познании, в процессе которого мыслящий человек отождествляет себя с тем, что уже не является им самим (с бытием). Именно в этом смысле Г. Гегель и определяет абсолютное знание как тождество бытия и мышления. Любое человеческое действие, любое прочувствованное открытие в сфере мысли несут в себе, с одной стороны, субъективное творчество, с другой – объективное проявление, причем так, что первое исходит от нас самих, а второе – от бытия. Абсолют присутствует в каждом реальном действии, в том счастливом состоянии, когда мы действуем или открываем что-то новое. Но лишь философская рефлексия дает нам знание об этих счастливых моментах[41]. В связи с этим несомненно, что действия в состоянии крайней необходимости – это не только достижение конкретного результата – устранения опасности, но и одновременно открытие чего-то нового.

От абсолютной необходимости следует отличать моральную необходимость, выражающуюся в чувстве того, что нужно и что не нужно делать: хотя мы знаем, что нужно делать, но от нашей свободы (свободного произвола) зависит, будем ли мы действовать морально или нет. Моральная необходимость, следовательно, – это долг, который встает перед нашей свободой, но который не может принуждать нас или утверждать себя абсолютным образом.

Вполне очевидно, что моральная необходимость в силу ее особого характера и признания конкретных моральных устоев определенными группами людей, а также зависимостью ее от условий бытия и производности от суждений и действий самих людей (принцип эволюционной изменчивости), не может служить универсальным оценочным критерием мыслей и действий, в том числе и в состоянии крайней необходимости.

Иначе говоря, философские понятия абсолютной, относительной и моральной необходимости, глубоко и всесторонне раскрывающие в своей совокупности разные грани категории необходимости, тем не менее не позволяют утверждать, что существует единое и внутренне не противоречивое философское понятие необходимости, которое охватывало и объясняло бы основные особенности правового понятия «крайняя необходимость». Вместе с тем из трех указанных философских видов понятия необходимости наиболее близкой к правовому понятию «крайней необходимости» является «относительная необходимость».

Главная причина некоторого несовпадения философских и правовых трактовок понятия «необходимости» заключается в том, что право оперирует абстракциями (нормами), зависящими от воли людей, сколь бы объективными они ни казались, а философия имеет дело с категориями, зависящими не от воли людей, а от их рефлексии и степени развитости интеллекта и условий бытия. Кроме того, право имеет дело с конструкцией «крайней» необходимости, с ее отчетливо выраженной практической направленностью, а философия – с категорией «необходимости», когда объектом исследования является глубинное и предельно обобщенное содержание этой категории, а не степень необходимости совершения каких-то действий, зависящих от частных и конкретных обстоятельств морского происшествия.