Владислав Толстых - Международное частное право: коллизионное регулирование

Расшатывает вышеприведенные доводы и тот факт, что в отечественном праве не закреплен в полной мере принцип «локализации автономии воли». Если стороны могут выбрать любое право, почему бы им не выбрать право ответчика? Однако и здесь можно утверждать, что когда стороны выбирают любой правопорядок, этот выбор во всяком случае не случаен, а детерминирован определенными материальными , но не процессуальными свойствами отношения.

Таким образом, представляется, что во всех случаях, когда суд сталкивается с двусторонними соглашениями о выборе права, он не должен принимать их во внимание. При этом юридическая сила таких соглашений может устраняться по следующим основаниям:

– данные соглашения могут признаваться незаключенными, поскольку стороны не согласовали существенное условие – не выбрали один, близкий правопорядок;

– данные соглашения могут признаваться недействительными, поскольку они нарушают общий принцип коллизионного права, требующий применения близкого права.

Оба варианта уязвимы, однако первый все же более удобен.

В отечественной литературе данную проблему затрагивает А. Б. Покровская, которая приходит к выводу, что стороны могут установить критерий, указывающий на правовую систему, ничем, однако, свой вывод не обосновывая [161] Покровская А. Б. Соглашение о праве, применимом к гражданско-правовым сделкам // Актуальные проблемы гражданского права / Под ред. В. В. Витрянского. 2002. Вып. 5. С. 345. .

Форма соглашения о выборе права. В соответствии с ч. 2 ст. 1210 ГК РФ «соглашение сторон о выборе подлежащего применению права должно быть прямо выражено или должно определенно вытекать из условий договора либо совокупности обстоятельств дела». П. Майер классифицирует ситуации, при которых выбор права вытекает из обстоятельств дела:

1) речь идет о типовых договорах, предлагаемых одной стороной, договорах присоединения (очевидно, что сторона, которая направляет договор присоединения, желает, чтобы все подобные договоры подчинялись определенному режиму, и для другой стороны это желание очевидно), или договорах, свойственных только определенной правовой системе (например, договорах траста);

2) если стороны выбирают суд в определенном государстве (не третейский!), можно предположить, что они доверяют как процессуальным, так и материальным нормам соответствующего правопорядка, хотя одного этого конечно, недостаточно [162] Б. Ауди пишет, что, если стороны выбрали в договоре государственный суд, очевидно, они хотят, чтобы судья разрешил спор на основании материального права страны суда. Если же они выбрали третейский суд, это не означает, что они выбрали материальное право страны суда (Audit В. Op. cit. Р. 680). ;

3) в договоре есть условия, которые признаются только одним правопорядком и не признаются другим. При условии, что сторонам на момент заключения договора было известно о содержании обоих правопорядков, можно предположить их намерение подчинить договор тому праву, которое признает определенные условия, закрепленные в договоре. По мнению П. Майера, язык, на котором составлен договор, не является таким признаком так же, как и лучшая приспособленность определенного правопорядка для регулирования договора. [163] Mayer P., Heuze V. Op.cit. P. 486–489.

Текст предоставлен ООО «ЛитРес».

Прочитайте эту книгу целиком, купив полную легальную версию на ЛитРес.

Безопасно оплатить книгу можно банковской картой Visa, MasterCard, Maestro, со счета мобильного телефона, с платежного терминала, в салоне МТС или Связной, через PayPal, WebMoney, Яндекс.Деньги, QIWI Кошелек, бонусными картами или другим удобным Вам способом.

Качановский Д. И. Курс международного права. Харьков, 1863. С. XXXVI, XLIV.

Мартенс Ф. Ф. Современное международное право цивилизованных народов. В 2 т. М., 1996. Т. 2. С. 170.

Иссад М. Международное частное право. М., 1989. С. 13.

См. Дмитриева Г. К. Комментарий к Гражданскому кодексу Российской Федерации, части третьей / Под ред. В. П. Мозолина. М., 2002. С. 187; Звеков В. П. Международное частное право. М., 1999. С. 8; Ануфриева Л. П. Международное частное право. В 3 т. М., 2000. T. 1.С. 93 и др.

Международное частное право / Под ред. И. С. Перетерского и С. Б. Крылова. М., 1940. С. 6.

Лунц Л. А. Курс международного частного права. В 3 т. М., 1973. Т. 1. С. 12.

Гаврилов В. В. Международное частное право. Общая часть. Владивосток, 1997. С. 7.

Ануфриева Л. П. Международное частное право. В 3 т. М., 2000. Т. 1. С. 47–48. Здесь же имеются достаточно интересные рассуждения о появлении самого термина «международное частное право» в научном обороте.

Mayer P., Heuze V. Droit international prive. 7-eme edition. 2001. P. 92–93.

См. решения MKAC при ТПП РФ от 17.09.2001, 18.02.1998 (последнее – в кн.: Арбитражная практика Международного коммерческого арбитражного суда при ТПП РФ за 1998 г.) и др.

Из отечественных авторов нельзя не отметить Д. Ф. Рамазайцева, доказывавшего существование международных публично-правовых обычаев в сфере международного частного права (Рамазайцев Д. Ф. Договор купли-продажи во внешней торговле СССР. М., 1961).

Г. К. Дмитриева указывает: «Коллизионная норма – это как бы мост, связывающий национальное право с иностранным…» (Комментарий к Гражданскому кодексу Российской Федерации, части третьей / Под ред. В. П. Мозолина. С. 193). Развивая эту метафору, можно сказать, что коллизионная норма – это неопределенное множество мостов между отечественным правопорядком и иностранными. Чтобы коллизионная норма могла выполнять функции «моста», она должна быть способной охватить любые и отечественные, и иностранные материально-правовые феномены.

Наиболее выпукло это проявилось при рассмотрении Международным Судом дела компании «Барселона Трекшн».

Обоснованной критике общепринятую терминологию международного частного права подверг А. А. Рубанов. См.: Теоретические основы международного взаимодействия национальных правовых систем. М., 1984. С. 91–93.

Эти вопросы рассматривает Ф. Вишер. По его мнению, международная вежливость или международное публичное право не являются основанием для применения иностранного права, так как нет международных санкций за неверное решение коллизионной проблемы. Международная гармония решений также не является таким основанием; ее невозможно достичь в условиях, когда исламские суды будут всегда выносить решения, отличающиеся от решений отечественных судов. И, наконец, интерес иностранного государства в применении его нормы также не имеет определяющего значения, потому что, как правило, в сфере частного права такие интересы не имеют большого значения (Vischer F. Général Course on Private International Law. Recueil des cours de l’Académie de droit international de La Haye. 1992. T. 232. P. 27–29).